— Очень приятно познакомиться с тобой, — я протянул свою свободную руку. — Я Лукас. А красотка за прилавком — Рози.

— Приятно познакомиться... с вами обоими, — сказала Алексия, пожимая мне руку. — Я хотела зайти, чтобы представиться и поблагодарить тебя за заботу о моей маме. Моя жена или я приходим к ней каждый вечер, и Бог знает, как тяжело мы искали для нее постоянный уход, но это оказалось.... — на мгновение она выглядела немного ошеломленной, оставив это заявление незаконченным. — В любом случае, ты очень хорошо к ней относился, и тебе совершенно не нужно было ее проверять, так что я ценю это. Больше, чем ты думаешь.

Я покачал головой.

— Пустяки, — и я говорил серьезно. — Мне было не сложно.

— Это не пустяки, — Алексия протянула руку и похлопала меня по руке. — Последний раз она так много говорила о папе сразу после его смерти.

Папа.

Значит, Матео был мужем Адель, как я и предполагал.

Алексия долго смотрела на меня, тяжелые эмоции наполняли ее глаза. Горе. Ясное, как день.

— Боже, ты так похож на него в молодости. Mi pap'a(исп. мой папа) был аргентинцем.

Я не могл сказать ничего, что могло бы улучшить ситуацию, поэтому я не стал этого делать.

— Хорошо, — Алексия прочистила горло. — Я не буду отвлекать тебя от того, чем вы двое занимались, — знающая улыбка сменилась грустью, — что бы вы ни делали, это определенно похоже на веселье.

Я кивнул, испытывая облегчение от того, что она не спросила о коробке под моей подмышкой.

— Ещё увидимся, Алексия.

— Да. Думаю, мы еще встретимся, Лукас, — она заглянула мне за спину. — Пока, Рози!

— Пока! — крикнула она. — Я тоже была рада познакомиться с тобой!

Только когда Алексия ушла, я оглянулся через плечо. Рози была там же, где я ее оставила, хотя выражение ее лица теперь было другим.

— Ты навещал Адель? Каждый день?

— Да.

— Ты... — начала она, ее взгляд блуждал по моему лицу, ее глаза чем-то наполнились. — Вот дерьмо.

Я нахмурился, но наш маленький коробочный друг переместился, возвращая наше внимание туда, где оно должно было быть.

— Я полагаю, что подбирать вещи на улице здесь запрещено.

Левый уголок губ Рози дернулся.

— Я бы, наверное, также держалась подальше от подвалов.

— Справедливо, — я вздохнул. — Хорошо, я выведу нашего маленького друга на улицу или... в парк? — я нахмурился. — Знаешь что, я погуглю, что с ним делать. Просто, спустись оттуда, когда я закрою дверь, хорошо? Ты в безопасности.

Потому что грызун-захватчик или нет, я обещал Рози это.

И я не собирался забывать об этом.

13. Рози

Олли нас отшил. Опять.

После того, как он обещал, что будет здесь, что придет грунтовать стены папиной студии после того, как он попросил нас о помощи.

Но хуже всего было осознание того, что папе не нужна была помощь. Тот факт, что я стояла позади него и держала бутылку с раствором, пока он делал всю работу, был достаточным доказательством. Он попросил о помощи только для того, чтобы мы приехали сюда. Просто чтобы у него был повод увидеть своих детей. Увидеть Олли.

Боже, я хотела встряхнуть своего младшего брата. Что, черт возьми, с ним было не так?

— Ты уверена, что тебе стоит это делать? — спросила я его, сокращая расстояние, чтобы видеть его лицо. — Твое бедро в порядке, папа? Мы могли бы сделать перерыв и перекусить.

— Я в порядке, Фасолинка, — быстро сказал он.

Ух, только не это рутинное «я в порядке».

Выхватив губку из его рук, я стояла рядом с ним, пока он не посмотрел на меня. И когда он наконец-то посмотрел, неохотно, его выражение лица подтвердило, что на самом деле он не в порядке.

— Лжец, лжец, штаны горят(поговорка).

Папа хихикнул, и я поцеловала его в лоб.

— Просто немного волнуюсь, вот и все, — наконец признался он со вздохом. — Ты слышала что-нибудь о своем брате? Он ведь приедет, не так ли?

— Я... Да, — я занялась губкой, чтобы он не видел моего лица. — Сейчас посмотрю, нет ли у меня пропущенных звонков от него. Возможно, он просто опаздывает.

Папа выхватил губку обратно.

— Я закончу это, пока ты проверишь. Нам не хватает всего в нескольких местах.