— Я поддержу тебя во всем, что ты решишь, — говорит мне Ло.

Чувство вины мешает мне заниматься сексом. Буквально приводя все мои гормоны в состояние вечного целомудрия. Я утыкаюсь головой в колени. Мне нужно принять решение, но я колеблюсь между вариантами. Это была одна ошибка, оттолкнувшая меня от семьи. Я просто должна снова отделиться. Расстояние. Как только я извинюсь перед Роуз, я отступлю, и все вернется на круги своя. Четко и разделено на отдельные части.

— Я собираюсь поговорить с Роуз, — решаю я. — Тогда мы займемся сексом.

Он целует меня в висок.

— Я буду здесь, любовь моя, — он покусывает меня за ухо.

Я хватаю подушку и игриво бью его в грудь. Он улыбается, но уважает мои желания и перестает сексуально вырывать их из меня. Отчасти он выглядит немного успокоенным. Я знаю, что была не самой лучшей компанией, вся такая унылая и зацикленная на себе.

Я соскальзываю с кровати. Я собираюсь встретиться с ней лицом к лицу сейчас, когда у меня есть такая возможность. Завтра она вернется в Принстон, и я буду слишком занята, пытаясь не провалить свои занятия, чтобы поехать и повидаться с ней.

— Как ты думаешь, она впустит меня?

— Сложно сказать. Зависит от того, переспала ли она наконец, — говорит Ло.

Я бросаю на него жесткий взгляд, и он мирно поднимает руки. Я горжусь тем, что моя сестра не отдала свою девственность кому попало.

Я быстро причесываюсь, хватаю пальто и оставляю Ло на кухне, где он начинает готовить себе легкий послеобеденный напиток. По дороге в Вилланову я пытаюсь сформулировать речь, но к тому времени, как я добираюсь до дома, все улетучивается.

Я уворачиваюсь от персонала, который толпится вокруг особняка, и поднимаюсь по парадной лестнице к старой комнате Роуз, где она останавливается, когда приезжает в гости. Я стучу пару раз, прежде чем дверь распахивается. Как только ее зелено-желтые глаза останавливаются на мне, ее губы сжимаются, и все ее тело напрягается, как будто она тренируется, чтобы быть охранником королевы Англии.

— Нам нужно поговорить, — говорю я, радуясь, что дверь еще не ударила меня по лицу. Это уже кое-что.

Она продолжает загораживать вход в свою комнату. Я явно нежеланный гость в ее святилище. На этот раз я действительно облажалась.

— О чем тут говорить? Ты занималась сексом с Лореном во время моего показа мод. Я устала удивляться, обижаться или шокироваться, Лили, — говорит она, отстраненная от драмы.

— Мне жаль, — я дотрагиваюсь до своей груди. — Ты не представляешь, как мне жаль. Я обещаю, что буду лучшей сестрой.

Роуз качает головой, хмуря брови.

— Прекрати, Лили. Я устала от твоих обещаний. Ты всегда будешь выбирать Ло. И вам двоим никогда не будет дела до кого-нибудь другого. Ты эгоистична, и поскольку я не хочу постоянно разочаровываться в жизни, я научилась принимать этот недостаток характера. Ты должна сделать то же самое.

Ее мобильный телефон звонит на заднем плане, и она оглядывается, все еще не предлагая впустить меня внутрь.

— Я должна идти. Это Macy’s.

Она закрывает дверь прежде, чем я успеваю произнести слово поздравляю. Может быть, мне следовало начать с этого.

Я обдумываю ее слова по дороге домой и задаюсь вопросом, права ли она. Поможет ли избавиться от чувства вины принятие того факта, что я эгоистка и неспособна измениться.

Если нет, то, может быть, секс поможет.

Глава двадцать восьмая

.

Я прилагаю усилия, чтобы почаще звонить Роуз. По большей части она отвечает и сообщает мне последние новости о Calloway Couture. Иногда она бывает резка со мной, но это лучше, чем захлопнутые двери. Пока я пытаюсь наладить отношения с Роуз и игнорирую остальных членов своей семьи, Ло проводит время с Коннором в спортзале.

Райк продолжает следовать за нами повсюду, и начиная с показа мод, где на один странный момент Ло и Райк, казалось, объединились, они стали гораздо более дружелюбными. Райк делал вид, что делает заметки для своей фальшивой статьи, но обычно он пытается понять Ло. Прошлой ночью они начали разговаривать об их опыте общения с нянями. Одна из нянек Ло пила клубничную маргариту и к полудню была пьяна. Очевидно, у Райка была похожая ситуация, только его няня позволяла ему потягивать ее мимозы и кровавую мэри. Ему было всего девять.