— Как ты держишься?

— Честно?

— Хм-м-м, — растягивает она, — ничего другого тебе не остается, Дилан.

— Тогда будь готова к куче матов, — ухмыляюсь я, и она принимает мой вызов. — Дерьмово, ба. — Опускаю локоть на колено, пальцами сжимая лоб. — Возможно, Эви больше никогда не сможет ходить.

— Я знаю, — признается бабушка, и я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на нее. — После того, как ты позвонил из больницы, Зои приходила ко мне. Ей нужно было с кем-нибудь поговорить. Девушка была вне себя от горя. Я никогда не видела ее такой. Даже после кончины родителей этого дитя. Как Эви?

— Фигово. Я имею в виду, ее не понять. Сначала она смеется, а потом уже плачет. Но сегодня я почувствовал, что она отталкивает меня… И это пугает. — Бросаю взгляд на нашу фотографию, висящую на стене. — Я хочу позаботиться о ней, ба.

— Знаю. Но, Дилан… — Прежде чем продолжить, бабушка ждет, когда я обращу на нее внимание. — Думаю, ты также хочешь спасти ее. Но в данный момент все, что ты можешь сделать, это дать ей возможность спасти саму себя. Предоставь ей время, пока она не привыкнет ко всему этому. Эви не знает, сможет ли когда-нибудь ходить. Уверена, она опечалена и не понимает, как с этим справиться. Она была независимой, а теперь лишилась этого. — Бабушка гладит мое колено. — Эви всегда была твоим якорем, Дилан, но сейчас все иначе. Настал твой черед быть тем, что ей нужно. Хочешь — верь, хочешь — нет, но сейчас она как никогда нуждается в тебе. — Бабушка кладет руку на мое плечо. — Я знаю, звучит так, будто на тебя возлагается огромная ответственность, но просто будь рядом с ней, Дилан. Давай ей то, что всегда давал: поддержку, любовь, а главное — честность. Не торопи ее. У тебя и так это не получалось, потому что, — смеется она, — Господь свидетель, это дитя упрямо. Позволь ей разобраться, как с этим справиться, и будь рядом, чтобы поймать ее, если она упадет.

— Мои руки всегда наготове, ба. Но ощущение, будто Эви ускользает сквозь пальцы.

Глава 39

Эви

Она находится под обломками прошлого

Шестой день физиотерапии. О, какая радость. Не могу дождаться, когда снова расстроюсь до слез. Однако не поэтому они сейчас катятся по щекам.

Это из-за отчуждения в голосе Дилана, когда я на днях сообщила ему, что хочу, чтобы на процедуры меня отвезла медсестра. Это из-за воспоминаний о выражении его лица, когда я сказала о своем желании побыть в одиночестве. Из-за абсолютного ужаса в его глазах, когда он увидел, как я ползу по полу. Из-за того, с какой нежностью он тянул нижнее белье по моим ногам. Так, будто мог сделать мне больно. Он никогда этого не делал. Но я уже причиняю ему боль.

— Эви, ты в порядке? — спрашивает Трей, разминая мое тело.

Трей — мой физиотерапевт. Стоит задаться вопросом, из-за него ли я приезжаю сюда. Он определенно хорош собой: рост около ста восьмидесяти пяти сантиметров, иссиня-черные волосы и темно-голубые глаза. Конечно, меня это не интересует. Также я не собираюсь делиться с ним своими мыслями. У меня уже есть психолог, который является частью реабилитации и с которым я едва ли хочу разговаривать.

— Все отлично. — Я вытираю слезы тыльной стороной ладони. — Просто устала.

— Ладно. — Он принимает мои слова, но по его взгляду понятно, что не верит мне. Не скажу, что меня это заботит. Просто хочу побыстрее покончить с этим и вернуться домой.

Я испытываю странное ощущение, пока лежу на спине, а он выкручивает нижнюю часть моего тела. Начиная с тазобедренного сустава, он выворачивает мою правую ногу сначала наружу, а затем внутрь, при этом слегка приподнимая ее, чтобы не задеть левую ногу. Затем Трей берет вторую ногу, проделывая то же самое. Судя по его словам, эти упражнения помогают поддерживать тонус мышц.

— Как ощущения? — спрашивает Трей, и я уверена, что именно мой озадаченный взгляд стал причиной того, что улыбка исчезла с его лица.

— Ты имеешь в виду ту малость, которую я могу чувствовать?

— Ах, приятно осознавать, что я имею дело со всезнайкой, — улыбается он. — При моем подходе это помогает.

— Ха-ха. — А потом мой желудок мгновенно делает сальто, потому что именно так меня называет Диллс, и из чужих уст это звучит как-то неправильно. Несмотря ни на что, я игнорирую это и отвечаю Трею: — Чувствую себя так, будто я кукла Вуду, обколотая булавками.

— Ну, тогда заранее извиняюсь, — подмигивает он, и я смотрю на него, — потому что мы будем повторять это изо дня в день. Кроме того, упражнения, которые мы делаем на верхнюю часть тела, со временем помогут тебе научиться самостоятельно садиться в инвалидное кресло и вставать с него. Может, в будущем мы даже сможем заниматься на турнике, а еще посещать бассейн. Кто знает, если все пойдет хорошо, может быть, ты даже сможешь пользоваться беговой дорожкой?

Его энтузиазм вызывает у меня рвотные позывы.

— Ух ты, я бы сейчас же запрыгала от радости, но, блин, — жестом указываю на свои ноги. — Ну, ты понял.

Он берет меня за руки и подтягивает вверх, помогая принять сидячее положение.

— Кстати, не хочу быть гонцом, приносящим дурную весть, но доктор рассказывал тебе о пролежнях?

Трей отпускает мои руки, и я морщусь.

— Пролежнях?

— Из-за того, что подолгу сидишь в кресле. Конечно, не сейчас, но необходимо, чтобы кто-то осмотрел тебя, — он замолкает, — сзади. Если что, тебе предоставят пенные и гелевые подушки на сидение. Они помогут. Как бы там ни было, сейчас не об этом тебе нужно думать. Просто хотел предупредить.