Она ловит мой взгляд, и я вижу, как в ее глазах появляется озорной блеск. Сразу же понимаю, о чем она думает.

— Экстракт ванили, — говорим мы одновременно и заливаемся смехом. Он вибрирует по всему телу, наполняя меня Эви. Моим собственным тайным кусочком счастья.

— Я никогда не забуду это, Диллс. Моя мама копалась в шкафу, чтобы достать какие-то ингредиенты для того печенья, которое мы пекли, и ты нанюхался экстракта ванили, когда она вышла на улицу. Так все-таки почему ты его нюхал?

— Потому что, — колеблясь, отвечаю я и решаю уклониться от прямого ответа, — он напоминал мне тот ванильный спрей для тела, который ты везде таскала с собой. Экстракт пах... как ты.

— Что? — посмеивается она и морщит нос, как будто посчитала мое объяснение невообразимым. Правда, румянец, окрасивший ее щеки, позволяет мне думать, что ей, возможно, это льстит. В конце концов, мне было десять, но даже тогда ее запах отпечатался в моем мозгу.

— Наверняка в тот день твоя мама подумала, что я самый большой чудик, — предпринимаю хромую попытку отвлечь внимание от своего объяснения. Нужно быть более решительным.

Эви прерывает меня, с искренним выражением лица повернувшись в мою сторону и остановив всю херню, что я нес:

— Моя мама безоговорочно тебя обожала, — признается она, и из моей груди вырывается отрывистый выдох. Тембр ее голоса звучит так уверенно, что согревает меня изнутри. Я любил маму Эви. Но совсем не так, как люблю ее дочь.

Несколько минут мы прогуливаемся в тишине, и я ловлю себя на мысли, что мне нравится просто находиться рядом с ней. Мне всегда так комфортно, когда мы вместе. И вовсе не обязательно что-то говорить. Слова никогда не имели для нас значения.

Голос Эви нарушает тишину:

— На самом деле здесь красиво, но все такое...

Она замолкает, и я заканчиваю предложение за нее:

— Большое.

— Да... Представить не могу, как можно жить в таком огромном доме. То есть я знаю, что у Джейми есть трое братьев, плюс его родители... Но все равно дом слишком большой. А эти окна! Я бы постоянно боялась, что кто-то наблюдает за мной.

— Что ж, нас это не должно беспокоить. Мы живем по другую сторону, — поддразниваю ее, когда мы подходим к концу дорожки. Ухватившись за каменную стену, Эви приподнимается и перелезает через нее.

— Пойдем ноги в водичке помочим, — взволнованно произносит она, и я перепрыгиваю через стену, приземлившись на песок, а затем снимаю свои кроссовки. Эви смотрит на меня с озорным блеском в глазах.

— Кто последний добежит до воды, тот тухлое яйцо. И если память мне не изменяет... ты всегда становился тухлым яйцом.

— Да, только память у тебя отстойная, — напоминаю я ей, и она громко смеется. — Смейся-смейся, Хоппер. Знаешь, я даже дам тебе фору, — машу рукой в сторону пляжа. — Давай. Покажи все, на что способна.

Она стартует, а я остаюсь наблюдать за ее виляющими в миленькой мини-юбке бедрами, затем бегу, преследуя в темноте ее фигурку, которая уже приближается к воде.

С губ Эви срывается истошный визг, когда я ловлю ее сзади руками, и мы, тяжело дыша и смеясь, падаем на холодный песок.

— Эй. — Ее голос хриплый и горячий, как ад. — Я почти победила.

Поворачиваюсь и нависаю над ней, удерживая ее руками. Дыхание Эви скользит по моим губам.

— Если бы ты и победила, то только потому, что я позволил бы тебе это, — поддразниваю, а потом вообще замолкаю, и единственный звук, который я слышу, — яростно бьющееся в моей груди сердце из-за блеска ее глаз и того, как Эви смотрит на мои губы. Сердце и мозг сражаются за право обладать моими мыслями. Если бы я не знал ее так хорошо, то предположил бы, что она взглядом умоляет меня поцеловать ее. — Эви, — шепчу, — правда, я...

— Какого хрена? — кричит кто-то вдалеке. Харрингтон снова сумел испортить момент. Когда он приближается, его голос становится еще громче. — Кто-нибудь объяснит мне, что, черт возьми, происходит?

Эви выбирается из-под меня и встает, отряхивая песок с одежды. Я следую ее примеру и поднимаюсь на ноги.

— Расслабься, Харрингтон. Мы просто дурачились, — я ухмыляюсь, заметив, как Эви пытается спрятать улыбку.

Он сжимает руки в кулаки и прожигает меня взглядом.

— Правда? Именно поэтому ты лежал на ней? — практически выплевывает слова в мою сторону, и я не могу притворяться, что мне не нравится его раздраженный вид.

Эви подходит к нему и кладет руку на плечо, отчего меня передергивает.

— Джейми... — она ждет, когда он обратит на нее внимание. — Мы просто дурачились, вот и все. Вернемся в дом, хорошо?

Он пронзает меня смертельным взглядом, не произведшим должного эффекта, потом берет Эви за руку и направляется к дому. Стискиваю зубы, от волнения сковывает шею... Он увел мою девушку.

Они почти добрались до каменной стены, когда Эви оборачивается. И хотя я не вижу, как она улыбается, но чувствую это.