Глава 28

Эви

Она поведала секреты в тишине

Мне нравится это время суток. В сумерки небо находится на грани ежедневного перевоплощения. Вихри серо-голубых облаков уже начали окрашиваться в нежно-розовые и глубокие оранжевые цвета.

Мне и самой кажется странным, что я хочу приезжать сюда в такое время. Даже при лучших обстоятельствах кладбище — место жуткое. Внутренне я смеюсь над иронией происходящего. Для меня не составляет труда в темное время суток отправиться на пробежку или прийти на кладбище, но спать без ночника я до сих пор не могу. Папа дал бы мне прозвище «мозгокрутка». Данный термин он использовал, когда разгадывал кроссворды по воскресеньям.

Думая об этом, я смеюсь, но тут же оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никого не потревожила. Конечно, нет. Я представляю себе отца, водрузившего на переносицу овальные очки и почесывающего голову в попытке найти ответ и разгадать очередную головоломку. Он никогда не оставлял их незавершенными.

Запах свежескошенной травы наполняет мои легкие, когда я осторожно обхожу чужие надгробия, пока не приближаюсь к тем, которые принадлежат моим маме и папе.

Я сажусь перед ними и кладу розовые розы — любимые цветы мамы — рядом с ее надгробной плитой. Оглянувшись назад, подбираю с дороги камень и использую его для того, чтобы прижать принесенную для папы газетную страницу с кроссвордом за прошлое воскресенье. Я улыбаюсь, когда смотрю на надгробие матери.

«Делорес Эва Кармайкл, любящая мать, подруга и жена своей истинной любви — парня, что находится там».

И далее идет стрелка, указывающая на надгробие моего отца. Его надпись гласит:

«Даниэль Бенджамин Кармайкл, любящий отец, друг и муж единственной истинной любви — девушки, что находится там».

И тоже стрелка. В этом вся суть моих родителей.

— Привет, мам. Привет, пап. Это Эви. Я вернулась. Простите, что не пришла на прошлой неделе, она была довольно напряженной. Но я сильно скучала по вам. Сейчас со мной так много всего происходит, о чем я хочу вам рассказать. — Я задумываюсь, пытаясь понять, с чего начать. — Ну… Осенью я собираюсь продолжить учебу. Да, я подумала, что вам это будет приятно. Нора предложила местный колледж, так что, думаю, я погашу свои кредиты. Говоря о Норе... Она хорошая. Сумасшедшая, как обычно. Ой! Ее родители снова вместе, разве не здорово? Нора переживает из-за болезни своей мамы, но она такая сильная женщина, что у меня есть стойкое ощущение — с ней все будет в порядке. Так, что еще?

Я устремляю взгляд к небу, а затем с улыбкой смотрю на надгробия.

— Ну, Дилан хороший. Действительно хороший. — Я смотрю на своего отца. — Перестань улыбаться, пап, и закрой уши. Мне нужна минутка, чтобы поговорить с мамой. Все изменилось, мам, — шепчу я, как будто папа действительно меня слышит, — и это так удивительно. Он... замечательный, милый и говорит вещи, от которых все внутри меня делает сумасшедшее сальто. Вспомни рассказанные тобой душещипательные истории о любви. О том, что ты чувствовала к папе. Я чувствую это, мама. Я хочу быть рядом с ним каждую секунду. Хочу знать все, о чем он думает... Я скучаю по нему, когда мы не вместе. И я... Я почти уверена, что он будет со мной всегда. Может быть, я и раньше это знала, — хихикаю я. — Думаю, ты тоже на это надеялась. Правда, мам? Хоть я и боюсь. Мне страшно желать его так же сильно, как и... нуждаться в нем. Потому что я боюсь его потерять. Но думаю, я наконец-то поняла, что он стоит такого риска.

Провожу пальцами по мягкой траве.

— Знаю, что много болтаю. Я скучаю по тебе. Скучаю по нашим разговорам и слышу, как ты играешь на пианино. На днях я зашла за угол кухни и клянусь, что слышала, как вы с папой смеялись, когда он пытался поцеловать тебя. Я хочу, чтобы вы оба были здесь. То есть, знаю, ты со мной, я чувствую тебя. Но... Я бы хотела снова обнять тебя.

Я прижимаю ладонь к губам, целую ее и касаюсь каждого из их надгробий.

— Я люблю вас. Увидимся на следующей неделе.

Встаю, отряхивая траву с юбки.

— О, и постарайтесь здесь всех не разбудить своими… шалостями.

Улыбаясь, с легким сердцем я направляюсь к дороге.

Глава 29

Дилан

Он ждал свое спасение

Расположив локти на коленях и опустив голову на руки, я сижу на крыльце Эви. Жду. Все, что я делаю в своей жизни, — это жду. Жду, когда начну новую жизнь. Жду, когда разрушится мой мир. Но именно сейчас я жду свое спасение в лице единственного человека, которому могу открыться. Человека, который видел все несовершенство моей жизни... и который до сих пор остается рядом.

Моя единственная константа.

Эви хлопает дверью своей машины, и мне кажется, я начинаю дышать впервые за последний час, проведенный на ее крыльце.

— Дилан?

Я поднимаю голову и, не говоря ни слова, направляюсь к ней. Обнимаю ее, возможно, слишком сильно сжимая, а затем утыкаюсь лицом в ее волосы.

— Эй, похоже, ты рад меня видеть, — поддразнивает она. Но когда отступает, то видит, что я не смеюсь. — Что такое? Что случилось?

— Все.

Несколько секунд девушка всматривается в мое лицо, а потом берет мою руку в свою.

— Давай войдем в дом.

Эви включает свет, затем бросает свою сумочку на стул.

— Хочешь воды или, может, кока-колы?

Я качаю головой и падаю на диван. Все мое тело стало расслабленным, и ощущение такое, будто я подцепил простуду. Хотелось бы, чтобы я вовсе ничего не знал.

Эви садится рядом со мной, скрестив ноги и повернувшись ко мне лицом, полностью сосредоточив на мне внимание. Она опускает ладонь на мою руку, и мои мышцы расслабляются.

— Скажи мне, что произошло.