– Вот, - сглотнула Мориэлла, подавая стакан, и ведьма жадно прижалась к нему сухими губами, не в силах утолить жажду. Казалось, что-то высасывало из неё силы. Мориэлла чувствовала присутствие другой магии. Она ощущалась иначе, чем магия ведьм, запах её был цветочным с почти неразличимыми нотками затхлой крови и гниения. Она неуловимо витала в воздухе уже несколько лун, но оставила отпечаток лишь на лице тетки, исчезая каждый раз, когда Мориэлла пыталась её запечатать или показать другим ведьмам. И она всегда возвращалась вновь.

Девушка посмотрела на Марлен, а потом кинула взгляд на портрет своей мамы на стене. Раньше тетка была похожа на свою сестру, как две капли воды, а Мориэлла иногда глядела на неё и представляла, что мама жива. А теперь чёрные волосы, коими так гордился их род, выцвели и местами поседели, кожа стала сера, как старый пергамент, и натянулась на череп, а глаза утратили былой ведьмовский блеск. Казалось, в женщине не осталось ни крупицы её магии, она выходила через кожу и испарялась, покидая ведьму навсегда.

– Я вижу… - прохрипела она, взгляд ее устремился на портрет сестры, но был слеп. — Моя сестра…

Мориэлла сглотнула, кидая взгляд на стену.

– Её здесь нет, - проговорила она тихо.

Тетка мотнула головой и хрипло засмеялась, выпучивая глаза. Схватила Мориэллу за руку, и девушка увидела белую пленку, ползущую по её коже. Как крохотная паутинка или иней, она росла, погребая под собой кисть, потом пальцы, и разрасталась всё дальше. Вновь запахло полевыми цветами и кровью.

– Но она была, - прошептала Марлен и злобно скривила губы. — Ты знаешь, что означает твоё имя, Мориэлла?

Девушка встрепенулась и сжала руку тетки сильнее.

– Нет…

– Мориэлла… «Смерть, дарующая Жизнь». Так она нарекла тебя, - закряхтела Марлен, и черты лица её в одну секунду заострились. — Но ты принесла нам лишь смерть, - выплюнула она и оттолкнула руку девушки.

– Поспи, тётя, - прошептала Мориэлла, чувствуя, как внутренности её леденеют. Не было и дня, чтобы она не думала о маме и не винила себя в её смерти. Организм молодой ведьмы не справился с родами.

– Я говорила, что нельзя давать имя младенцу. Дитя должно быть принесено в жертву безликим, Магда, - голос тетки стал строгим, будто женщина вернулась на шестнадцать лет назад и вновь говорила с сестрой, разум покидал её.

Девушка вздрогнула, почуяв запах гнили. Удушливо сладкий, он заполнил легкие, но даже это было не так ошеломляюще, как слова ведьмы.

– Жертва? — прошептала Мориэлла еле слышно, и тетка затряслась в кашле, сжимая худыми пальцами края кровати.

– Белая болезнь коснулась не только меня, - сказала она. — Ты была рождена, чтобы умереть и позволить жить Магде.

– Ложь, - процедила Мориэлла.

– Она родила, чтобы совершить ритуал с младенцем, своей плотью и кровью, - сказала женщина, а потом широко распахнула рот, задыхаясь и пытаясь впустить в себя хоть каплю чистого воздуха без магии, и закашлялась, прежде чем продолжить мучить Мориэллу. — Магда начала пить твою магию, вытягивала её нить за нитью, когда ты была еще в её утробе. Белое пятно на твоей голове вовсе не родимое, дитя. Это отметка самой смерти, и она была лишь началом.

Мориэлла вздрогнула, следя, как паутина неспешно оплетает тело тетки, забирая магию, вытягивая жизненную энергию и оставляя после себя лишь белую кожу. Так же было и с ней? Девушка коснулась дрожащей рукой своего лба, прямо в том месте, откуда росла её седая прядь.

– Тогда почему… - руки Мориэллы сжались, а взгляд коснулся матери на полотне. Её красивое лицо теперь было размыто из-за слёз.

– Ты выжила, а она мертва, - сказала Марлен, и девушка почувствовала себя так, словно ей дали пощечину.

– Нет… - прошептала она, наклоняясь ближе и сжимая худые плечи тети своими руками. — Нет, прошу… Я… Я же люблю тебя, люблю её, пожалуйста, тётя…

Всё, во что она верила, было разбито парой небрежных фраз. Её мир рушился внутри неё, и девушка ничего не могла с этим поделать.

Мориэллу избегали другие ведьмы, но мать любила её и привела в этот мир для великой цели, известной лишь богине. Она была одна, но мать всегда незримо сопровождала её, давая силы, её любовь отогревала и дарила смысл её жизни. Она не была своей в ковене, но если бы была жива мама…

Тётка бредила, только и всего.

– Она никогда не любила тебя.

Мориэлла отшатнулась от Марлен и почувствовала, как задыхается. Она закричала в потолок, падая на колени и хватаясь за голову руками. Магия колыхнулась в ней, ответив на боль. Внутренности сжала невидимая рука, и слёзы пролились из глаз. Мориэлла не помнила, когда плакала последний раз, и это простое действие принесло ей невыносимую боль. Казалось, глаза вот-вот расплавятся, а горло скрутит от нехватки воздуха.

Запах цветов забил нос, и ведьма стиснула зубы, прежде чем подняться на слабые ноги. Глаза Марлен были устремлены вверх, на портрет её сестры. Прямо перед тем, как белая паутина погребла под собой едва шевелящиеся сухие губы и коснулась век, закрывая их.