– Марлен! — крикнула Мориэлла, бросаясь к ней, но ведьма не подавала признаков жизни. Девушка уже не думала о её спасении, ей было важно лишь одно. — Не уходи! Скажи, что ты солгала! Очнись, очнись же, Г’хдор тебя задери!

Мориэлла закричала, принявшись трясти за плечи истощенный бледный труп, покрытый белесыми струпьями. Но ответом ей были лишь выходящие изо рта ведьмы облачка магического пара, последние крупицы силы покидали её тело и растворялись в воздухе.

– Не смей умирать, злобная дрянь! Почему ты не сказала мне раньше, почему?! — Мориэлла взвыла, захлебываясь слезами. И оттолкнула от себя ведьму, как только почувствовала жжение на своих пальцах. Неконтролируемая магия вырвалась из них и выжгла дыры на ночной сорочке Марлен, носа коснулся запах горелой плоти.

– Столько лет, - прошептала она, кусая губы.

Столько лет она утешала себя тем, что не одинока, что мама сделала бы её жизнь лучше, останься она с ней. Рыскала в древних томах, искала запретные заклинания в мечтах однажды воскресить родительницу, стать величайшей ведьмой и создать своё заклятие возрождения. Мориэлла разговаривала с портретом матери и возносила молитвы богине за её душу. Марлен рассказывала о ней, умалчивая о цели рождения Мориэллы, говорила, каким долгожданным ребенком та была. Заставила её полюбить свою мать.

Нет, это была ложь, бред умирающего.

Что-то задрожало в углу комнаты, когда сила Мориэллы выплеснулась из её сердца вместе с отчаянием и болью, осветило стены алым свечением, а через секунду посох тетки Марлен влетел в раскрытую ладонь девушки, несомый тенями. Прочная трость из старой лещины, увенчанная сферой — черный месяц внутри алой полной луны, мерцающей во мраке. Тело подхватило дрожь посоха, затряслось от переполняющей его мощи, что усилилась от реликвии взрослой ведьмы. А потом ушей достиг шепот.

Шипящий, исходящий от тела тетки, покрытого белой убийственной пленкой, и свистящий, доносящийся от окон, терзаемых ветром.

«Сладкая чёрная магия…»

«Сладкая, недоступная…»

«Молодая, моя…»

Мориэлла сорвалась с места, когда белые струпья подхватил ветер и закружил вихрем над Марлен, а голос послышался совсем близко.

– Прочь! — взвизгнула она, замахиваясь на бестелесную другую магию и пытаясь избавиться от неё. Она ощущалась липкими мурашками на коже, маслянистым воздухом забивала легкие и наступала со всех сторон, выступая из тени. И ей было мало тетки, она тянула свои невидимые руки к Мориэлле, оставляя на её одежде белые следы.

«Заберу… Обратно…»

– Прочь! — завопила девушка во всё горло и вбила посох в хлипкий пол, ломая под ногами деревянные доски. Лунная сфера осветила стены и…

Дверь отворилась, в доме вновь запахло полевыми цветами, а неизвестная магия стянулась в одну точку белой тенью и исчезла так же неожиданно, как и появилась.

Мать, владычица земель ведьм, их королева, появилась на пороге и окинула цепким взглядом комнату. Запыхавшуюся Мориэллу, по лицу которой струйками стекали пот и слезы, по посоху, лучащемуся магией в её руках. Позади темной фигуры Матери стояли ведьмы ковена. Они посмотрели на мертвое бледное тело своей сестры, а потом на девушку рядом с ним. И лица их исказила ненависть.

Дверь захлопнулась.

Мать величественно вошла в их убогую лачугу, как если бы это мог быть королевский прием. Темный плащ тянулся позади неё, собираясь вверху алыми блестящими нитями, оплетающими шею и плечи. Чем ближе к подолу, тем сильнее темная ткань плаща наливалась бордовым, словно это кровь стекала с высокой фигуры ведьмы.

– Ты испугана, дитя, - шепнула она, подцепив подбородок Мориэллы длинным белым ногтем и приподняв её измученное лицо. Наклонила голову, всматриваясь в него своими замутненными, почти потерявшими зрение глазами, и отпустила девочку, направившись к Марлен. Белые длинные волосы струились позади её спины, едва не подметая пыль на полу дома, и что-то блестело в них серебром. Ведьма давно перешагнула тысячелетний рубеж, но сохранила юный облик. Отдала жизнь, тепло тела и еще неизвестно что в обмен на вечность.

– Они хотели убить меня, - сказала Мориэлла, не зная о ком она: о тетке со своей матерью или о неизвестной сущности, что забрала обеих.

– Они?

– Тетя сказала, это белая болезнь, но здесь была и другая магия. Вы почувствовали её, Мать? — ведьма молчала, скользя тонкими пальцами по застывшему лицу Марлен.
– Так же умерла моя мама? — спросила Мориэлла, а потом подняла заплаканные глаза на старшую ведьму.

– Пусть спит спокойно, - сказала ведьма, поднимая руку над женщиной. — И твоя мать обрела покой.

– Она правда родила меня на убой? — слова прошли через горло как раскаленные. — Поэтому все ненавидят меня? Я должна была умереть, а отняла у них сестру?

– Дитя… - женщина повернулась к ней, и глаза её загорелись. — Ты оказалась сильнее своей матери. Вязкая тьма сочится из твоего сердца, а смерть идёт по пятам.

Мориэлла подняла на неё усталые глаза:

– Она родила меня, чтобы принести жертву?

– Да.

Слова не умирающей в бреду, а королевы всех ведьм. Душа Мориэллы опустела.