— Ясно. И как я понимаю, теперь вас наняли вернуть «Ониксовую жемчужину»?

— Да.

— Я знаю, вы никогда не называете имен заказчика, но совсем не трудно предположить, что это сам Черный герцог. Его стремление вернуть то, что у него взято вором, вполне понятно. И вы, естественно, решили, что это сделал я. Возможно, данное решение вполне логично, но вот что мне интересно… если вы, конечно, позволите.

— Спрашивайте.

— Как это великодушно с вашей стороны. Не сразу меня убить, а позволить немножко поговорить. Раз вы знаете, кто я, и мою историю взаимоотношений с вами, то не могли не заметить, что на протяжении вот уже нескольких лет мы тесно сотрудничаем. Я, можно сказать, ваш постоянный клиент. Разве вы ими не дорожите? И стоит ли один заказ того, чтобы потерять множество других с моей стороны?

Вилат нахмурился:

— Наше уважение к вам как к постоянному клиенту как раз и состоит в том, что мы изначально пришли с деловым предложением, и более того — выторговали у заказчика вашу голову. Но уверяю — это максимум возможного. Вы абсолютно правы — мы не наемные убийцы, но вот Орден Шестилистника… про них я подобного сказать не могу.

— Да уж, с вами всегда было тяжело торговаться, — усмехнулся Лок. — Однако вы кое-что не учитываете. Что, если я возьму и распространю слух о том, как вы относитесь к своим постоянным клиентам? Уверен, многие следующий раз поостерегутся иметь с вами дело в таких вот щепетильных условиях. Более того: даже если вы меня убьете, пусть и не своими руками, можете не сомневаться — очень многие сумеют сложить одно с другим и понять суть произошедшего. И вы в любом случае потеряете часть клиентов. Более того — часть весьма дорогих заказов, ибо такое отношение покажет, что когда ставки высоки, вам лучше не доверять.

— Мы уже думали об этом. Однако сейчас на кону стоит куда больше, нежели то, что мы можем потерять.

— О да, я понимаю. Политическая ситуация в королевстве. Уверен, портить отношения с Черным герцогом было бы крайне опрометчиво, более того, наверняка со стороны королевского двора вам также намекнули, что лучше все уладить и не нагнетать обстановку. Герцог очень дорожит своими коллекциями, а иметь сейчас, на нестабильной политической арене, не просто Черного герцога, а взбешенного Черного герцога не улыбается никому.

— У каждого своя оценка событий, — прокомментировал Вилат.

— Конечно. А если я не отдам вам «Ониксовую жемчужину»? Тем более если у меня ее действительно нет?

— Ну, мы надеемся на ваш ум. Поверьте, мы его тоже высоко ценим. В мире масса дел, которые вам будут интересны, и терять такую дорогую вещь, как жизнь, ради чего-то одного…

— Ну да, ситуация такая, я уже понял. А вам никогда не приходило в голову, что такая уникальная вещь, как «Ониксовая жемчужина», нужна не для простого артефакта. Может, он стоит больше, чем одна жизнь? Может, даже больше четырех жизней? Кто знает?..

— Вы же знаете, а если и нет, то можем вас заверить: у нас есть средства, чтобы даже мертвые сказали всю правду.

— Некроманты? Ну, насколько я знаю, все это не так просто. Однако, — лицо Лока посуровело. — Вы правы, мы теряем время. Ограбление особняка Бархатной ночи — дело не моих рук. И у меня нет «Ониксовой жемчужины». Ищите, вы же сталкеры, не я. Но в данном случае вы пришли не по адресу. Это большая ошибка.

Вилат не сводил с него своего темного взгляда, Лок же знал, что переиграть его в этом сражении не удастся никому. Он незаметно проник в воздух внутри помещения, беря под контроль каждую его частичку. Понадобится совсем немного времени, чтобы определенные места в нем превратить в смертоносный газ.

— Думаю, мы поняли друг друга, — наконец сказал сталкер, вставая из-за стола.

Лок напрягся, оценивая свое положение. Сталкеры не являлись, по сути, специализированными бойцами, но то, что они способны на многое, было несомненным фактом. Тем более пришедшая за ним четверка. В них ощущалась сила, во всем: в движениях, в каждой детали, в поведении. Чего стоили одни эти магические перстни. Он ни на мгновение не поверил, что сталкеры не способны стать профессиональными наемными убийцами. Группа Вилата служила тому прямым доказательством. Если его атакуют сейчас, защитное заклятие «Воздушного кокона», висевшее на нем, вероятнее всего, сможет поглотить первый удар, а этого хватит, чтобы попытаться достать главного среди сталкеров приготовленным стилетом. Дальше придется уходить или начинать затяжную магическую битву, а это недопустимо здесь, в столице. Стражи Магии[2] явятся не более чем через несколько минут, а с ними связываться и вовсе не хотелось.

Вилат повернулся и направился к выходу. За ним последовали и все его спутники. Видимо, столкновение откладывалось. Пока. А может, Вилат всего лишь высоко ценил свою жизнь.

[1] Магические перстни, так же, как и амулеты, постоянно воздействовали магией на своего владельца, и неподготовленного могли с течением времени даже убить. Поэтому носить подобные предметы большой мощности могли только самые сильные и подготовленные.

[2] В Леции — столице Арденского королевства — действовал закон, запрещающий применение боевой магии на улицах городах. За этим следила специальная служба — Стражи магии.

Покои главы Святой Инквизиции заливали изящные белоснежные цвета. Символ чистоты и святости. Портьеры, мягкие ковры, мебель, все так или иначе вписывалась в общую цветовую гамму. Посреди комнаты стоял огромный диван, похожий на облако, роскошный и необычайно мягкий, наверняка доставляющий немалое удовольствие любому, кто на него садился. Сейчас на нем располагались двое. Реатор, глава Святого легиона, стоявшего на службе Инквизиции, начальник Чистилища, командующий Восемнадцатым корпусом королевской армии, сидел, строго выпрямив спину, стараясь не шевелиться. Он был довольно большого роста и обладал немалой силой, но глядя на него, складывалось такое впечатление, что он весил больше, чем могло показаться. В глазах его отчетливо плескалась едва сдерживаемая боль.