— Отстань от меня, Антони! — рычит Сибилла. — На них идёт чёртова волна. Я не уйду без Фэллон. Фэллон!

Я выглядываю за борт корабля и вижу Сибиллу, которая шлепает по воде, а Антони бежит за ней по пятам.

— Я иду, Сиб. Я вернусь сразу за тобой. Уходи!

— Я не уйду без тебя!

Я обмениваюсь взглядом с Антони.

Он понимает меня, хватает её за талию, закидывает себе на плечо и уносит её, отбивающуюся и кричащую:

— Уведи Фэллон с корабля, Морргот!

Мне кажется, что Лор что-то рычит, но я могла принять за рык животного то, что изливается сейчас изо рта Сиб.

Корабль стонет, накреняется, и воду вокруг него начинает затягивать в океан.

«Фэллон… Уходи с этого долбаного корабля! Немедленно!»

Я смотрю на каюту капитана, на приближающуюся волну, на воронов Лора. И прежде, чем моё самообладание успеет покинуть меня, я ползу на середину палубы.

«С меня хватит. Я забираю тебя».

Забираю?

Два его ворона ныряют за мной, растопырив когти, словно пытаются схватить меня за руки.

Я поднимаюсь на ноги.

— Нет, я побегу. Побегу.

Не то, чтобы я боялась, что он может случайно проткнуть мою кожу, но я не хочу, чтобы клетка исчезла в океане. Даже несмотря на то, что Лор может чувствовать своих птиц, морское дно находятся так глубоко, что никакие фейри, даже чистокровные, не смогут доплыть до него на одном дыхании.

Как только он поднимается вверх (ведь несмотря на все его разговоры о том, что он мне не доверяет, он всё-таки мне доверяет), я срываюсь с места.

«Фэллон!» — крик Лоркана пронзает мои барабанные перепонки. «НЕТ!»

Я подтягиваю колени к груди и проскальзываю внутрь того, что когда-то держало дверь, но давно превратилось в зияющую дыру. Каюта наполовину затоплена, поэтому моё падение оказывается недолгим, но мокрым. Сначала приземляются мои ноги. Я решаю, что они коснулись пола, но когда я пытаюсь встать, один из моих сапог проваливается.

«Фэллон!»

Птицы Лоркана бросаются за мной. Одна из них хватает меня за руку, которой я размахиваю. Его холодные когти смыкаются вокруг моего бицепса, и у него из клюва вырывается шипение, после чего он разжимает когти.

Должно быть, я приземлилась на клетку. Широко раскрыв глаза, я приседаю на корточки и оглядываюсь вокруг. Оказывается, я стою на черной клетке. Внутри неё железная птица вяло покачивается на цепи, прикреплённой к гигантскому чёрному крюку.

Гнев и ужас из-за того, что Марко сделал с Лором, наполняют мои вены адреналином. Я обхватываю пальцами клетку и выдергиваю из неё ногу, освобождая сапог. Затем я высовываю голову из воды, делаю глубокий вдох и ныряю вниз.

Я плыву вокруг клетки, пока не нахожу дверь. Поставив ноги по обе стороны от неё, я хватаюсь за ручку и тяну. Но дверь заперта. Я осматриваю каюту в поисках ключа, но если он тут и был, то его смыло в открытое море вместе с остальными вещами.

— Мерда! — рычу я, позволив сбежать драгоценным пузырькам воздуха.

Я всплываю на поверхность, снова набираю полные лёгкие воздуха и ныряю. Если мой сапог прошёл сквозь прутья, значит, пройдут и руки.

Лоркан кричит у меня в голове, чтобы я выходила. Я могу слышать его голос даже под водой.

«Сколько ещё до прихода волны?» — мой голос звучит на удивление спокойно.

«Две минуты. Может, три, но я хочу, чтобы ты вышла через минуту. Отпусти обсидиан, чтобы я мог тебя понести».

Но я делаю всё с точностью до наоборот, и не отпускаю клетку. Я протискиваю обе руки до самых плеч сквозь толстые чёрные прутья, хватаюсь одной рукой за крюк, а другой — за железного ворона, и начинаю тянуть его на себя.

Всё сильнее и сильнее.

Когда я чувствую, что ворон Лоркана скользит в мою сторону, я опускаю пальцы по крюку к тому месту, где он соединяется со спиной птицы, и начинаю тянуть так сильно, что мои плечи начинают кричать.

«Фэллон! ВЫХОДИ!»

«Я не уйду без твоего ворона».

Тело ворона сдвигается ещё на сантиметр, и ещё. Я меняю положение крюка и начинаю давить обеими руками на тяжёлое металлическое тело. Несмотря на то, что от соли у меня щиплет глаза, я не отрываю их от золотых глаз Лора. Я чувствую, что он наблюдает за мной. Под водой, и над ней.

Я замечаю волнение в его взгляде, но там также присутствует боль. Так много боли.

«Прости, если делаю тебе больно», — шепчу я ему, выворачивая ему шею и одновременно надавливая на крылья.