– Это хороший техникум, железнодорожный.

Я пошел, подал заявление на специальность «электропод-вижной состав». Господь меня спас от этого подвижного состава и от работы под колесами – подвижной состав, у них все моторы там внизу, и в яме под вагонами так всю жизнь и проведешь. И пошел тоже проходить комиссию – «все, по зрению не прошел, иди отсюда».

Я забрал документы, пошел. С братом встретился:

– Ну что мне делать, что посоветуешь?

А сосед у нас тут рядом жил, у них дача была большая цветочная, красивая клумба, к дому вела липовая аллея. А рядом геологи жили. Они рюкзаки весной за спину и куда-то уезжают. Денег получали немерено и жили хорошо, у них тоже большая дача была.

В Старых Горках было много дач знаменитых людей: Маршака С. Я., министра финансов Зверева, огромная дача с большим участком земли Папанина – известный исследователь Севера, сейчас не знаю, знают читатели Папанина. Этот Папанин не всякий раз ездил на персональной машине, а приходилось и на электричке ехать. Ходит он по платформе, ждет поезд, у него завязки от кальсон развяжутся, и он их топчет в грязи.

На даче у него было полно деревьев. Он их спилил, а пеньки современным методом выкорчевывать начал. Он, как привык, наверное, где-то в глуши работать, подложит шашку динамитную под пень, как даст – и пенек летит. Его не вырвешь ничем, а динамитом, все – пеньки летят через забор, а забор у него 3-хметровый сплошной, деревянный. Участковый бегает вокруг забора, а внутрь его никто не пускает. Участковый орет: «Вот, твою, Папанина, мать…» – вот такими выражениями кричит, а Папанину хоть бы что. А может быть на этой даче он и не был. Сталин И. В. выделил герою Севера несколько дач. Но прошла волна, и у него все дачи забрали, одну оставили.

Вот и я мечтал, заработаю денег, построю себе дачу и буду в халате выходить, и кругом будут цветы и всякие посадки, клумбы, как наш сосед. Сосед работал главным агрономом в совхозе «Ленинский».

В нашем классе училась одна девчонка. Она была не то племянница, не то внучка Гайдара – это того Гайдара, Аркадия Гайдара. А вот этот Егор Гайдар, который реформатор, был тогда сопливым пацаном. И он был вообще несобранный. Она нас, одноклассников, в гости к ним на дачу приглашала. На даче было все разбросано, такой бардак, и этот мальчишка неухоженный, вечно одна штанина выше другой – очень несобранный был в детстве. Может, я что-то где-то и не так описываю… я ведь не историк, у меня же произведение – воспоминания, то есть пропущенные события через мою память, душу и сердце. Кроме дачи мне очень хотелось, чтобы жена у меня была как у Тургенева в романах. В общем, выкристаллизовывался как-то образ жизни – это моя мечта.

А пока мне надо в техникум поступать. Брат-то быстро сдал экзамены, а мне? Приехали мы с ним в Мытищи – и встретили сына нашего соседа-агронома. Он уже учился в Мытищенском индустриальном техникуме. Он говорит:

– Ты знаешь, я тебе скажу, рядом тут, две остановки от Болшева, Подлипки и Мытищи. Техникум классный, для Министерства строительных материалов РСФСР, кадры готовит, специальности разные. Я там учусь на механика, буду работать с карьерными механизмами, будем разрабатывать месторождения стройматериалов.

Я говорю:

– А где ты будешь работать?

– Да везде, тут под Москвой, и Люберцы, тут песков полно, и там могу, и везде, и тут, и важно получить среднее специальное образование.

Медкомиссию проходить не надо, возьми в нашей поликлинике медсправку. Он учился уже там второй год.

Второй раз поехали в техникум с братом сдавать документы, я уже медсправку взял – в техникуме неважно было, 100 % у тебя зрение или нет, тебе не надо на светофор смотреть или стрелять «орудия заряжай, прямой наводкой». Разве современная артиллерия стреляет прямой наводкой? Мне было обидно, что я не попал в военные. Но Бог миловал, он знает, какую кому тропу определить.

Мы приехали, на доске висит перечень специальностей. Куда подавать документы, на какие отделения. Я говорю:

– На технологическое отделение.

Юра говорит:

– Технологическое? Я тебе не советую. Это колбы, будешь переливать, из одной в другую в лабораторию кирпичного завода. Там одни девчонки работают, ты там вообще, с твоим характером, всю посуду перебьешь. Даже если не перебьешь, а, в общем, не твое это дело.

Я говорю:

– А вот сосед у нас, горный механик?

Он говорит:

– Механик, вспомни, что отец говорил, когда он на Рязсельмаше работал – всегда весь грязный, в мазуте приходит домой. Кто с тобой из девчонок будет гулять, если от тебя соляркой пахнет.

А я говорю:

– Ну, и что дальше, это нельзя, горняк вроде плохо.

А какое же там еще отделение? Технологическое, горное, геологическое отделение. Он прочитал, говорит:

– Вот, геологическое отделение – это очень даже привлекательно.

Я говорю:

– А почему привлекательно-то?

– Ну как почему, ты видел, как у нас геологи живут рядом? Они все время ездят неизвестно куда, приезжают, лето проболтаются, потом сидят в Москве и материалы обрабатывают, отчет пишут.

А они, оказывается, эти геологи, работали в Академии Наук, в Геологическом институте Академии Наук СССР. Ученые, значит, были. А я-то думал: «Что, техникум кончу и также буду ездить на сезон». Брат говорит:

– И потом работа чистая, с молотком, молоток с длинной ручкой, стучи по камням и ходи.