— Все карты на стол, да?

— Это может иметь неприятные последствия в любой момент, если ты не выполнишь свою часть сделки.

— А почему я не должен? — я хватаю его за плечо и сжимаю. — А теперь поговорим по-настоящему. Когда придёт время выборов, ты ведь проголосуешь за меня, верно? Ты же знаешь, что никто не может управлять этой организацией лучше меня.

— Это все, что тебя волнует?

— Что там ещё есть? Если только... Ты не подумываешь о том, чтобы выставить свою кандидатуру?

— В отличие от тебя, чёртов идиот, у меня есть семья, которую я должен защищать, и для этого я не буду выставлять себя в центре внимания. Я предпочитаю работать в тени.

— И ты будешь продолжать это делать. На самом деле, когда я стану Паханом, ты будешь моим любимчиком.

— Ты действительно не видишь опасности, которой подвергнешься, когда окажешься на вершине, не так ли?

— Преимущества перевешивают опасность, — я ухмыляюсь. — Никто не сможет прикоснуться ко мне, как только я окажусь там.

— У меня есть для тебя один совет, Кирилл. Проваливай к чёртовой матери, пока не стало слишком поздно.

— Теперь пути назад нет.

— Правильно. Игорь убьёт тебя, если его дочь снова окажется в затруднительном положении.

— Не благодаря тебе. Ты не жалеешь, что не воспользовался этим шансом, пока мог? Если бы ты женился на Кристине, Игорь поставил бы своей задачей вывести тебя на вершину.

— В моей жизни много сожалений, но женитьба на Лии никогда не была одной из них, — он толкает меня плечом, выходя. — Наслаждайся безумием.

Он называет это безумием, я называю это силой.

И скоро все это будет в моем распоряжении.

Мой телефон вибрирует.

Виктор: Липовского нет на территории. Один из других охранников сказал мне, что видел, как он уходил.

Блядь.

Моя рука крепче сжимает телефон, и я делаю несколько успокаивающих вдохов. Я едва сдерживаюсь, чтобы не сорвать вечеринку, которую устраивают в мою честь, и не отправиться на её поиски.

Кирилл: Найди его, Виктор. Меня не волнует метод.

Клянусь, блядь, если она сделает какую-нибудь глупость...

Мои мысли обрываются, когда Рай преграждает мне путь и пытается вытолкнуть меня обратно на балкон. Я подумываю о том, чтобы поставить ей подножку, но, поскольку я не в настроении убивать младенца у неё в животе, я следую за движением и снова оказываюсь в холоде.

— Что это, черт возьми, такое? День Кирилла, загнанного в угол? — я позволяю своим губам растянуться в ухмылке. — Возможно, ты злишься, что я получаю больше власти, Рай?

— Ох, да пошёл ты со своей эгоманией, — выплёвывает она. — Как ты мог так поступить с Сашей?

Мой юмор исчезает.

— Как поступить?

— Она была в полном беспорядке, Кирилл! Разве ты не видел, как она плакала, или ты настолько эгоистичен, что не заметил, какие страдания причинил ей? Ты чёртов монстр!

Я хочу свернуть Рай шею, но опять же, это испортило бы вечер и мою сделку с её чёртовым двоюродным дедушкой. Поэтому я делаю успокаивающие вдохи.

— Что она тебе сказала?

— Она ничего мне не сказала, но я увидела в её глазах, что её сердце разбито. Если бы ты выстрелил ей в грудь, то причинил бы меньше страданий.

Моя челюсть сжимается.

— Ты знаешь, куда она пошла?

— Нет, и даже если бы я знала, я бы тебе не сказала. Я говорила это раньше, и я скажу это снова. Ты хитрая лиса и бесчувственное чудовище, которое ни при каких обстоятельствах не заслуживает такого чистого человека, как Саша. Единственное достойное, что ты можешь сделать в этой ситуации – это отпустить её.

Не в этой жизни.

Я оставляю Рай снаружи и возвращаюсь на вечеринку, игнорируя её проклятия. Она несносна в большинстве дней, но сегодня она особенно раздражает.

Выражение моего лица приветливо, когда я возвращаюсь на вечеринку.

Любой, кто наблюдает за этим со стороны, подумал бы, что я в восторге от этого. Мы даже фотографируем для прессы и всех остальных.

Однако в глубине души это бушующий вулкан, и все из-за одной чёртовой девчонки.

К концу вечера, я готов перевернуть землю вверх дном, чтобы найти её, потому что Виктор и даже Юрий и Максим не смогли найти эту маленькую чертовку.