Однако, прежде чем я это сделаю, я должен принять участие в личной встрече как с Игорем и с Сергеем, а также с крайне недовольным Владимиром.

Из того, что я знаю, он не хочет эту должность, но в то же время он не хочет, чтобы она досталась мне.

Но поскольку он почти во всем согласен с Паханом, я не думаю, что он доставит мне какие-либо неприятности. Если он это сделает, я разберусь с этим соответствующим образом.

Я ухожу, после того, как мы закончили, но также приняв предложение встретиться и выпить с Игорем как-нибудь на днях.

Поскольку Виктор подтвердил, что Саши нет на месте, мы немедленно отправляемся в дом.

Очевидно, она не с Кариной, как я ожидал.

Куда ещё она могла пойти? Мир Саши всегда вращался вокруг особняка и моей защиты. У неё нет друзей, знакомых или мест, к которым она могла бы обратиться за пределами дома.

Естественно, её телефон выключен, так что я не могу отследить её через это.

Грёбаный трах.

Мои люди целый час переворачивают вверх дном особняк и помещения стражи, но не находят никаких её следов.

Виктор отменяет поиск после того, как они делают это дважды, потому что, по его словам – это бессмысленно.

Сейчас я действительно в настроении убить его просто так.

Но он прав. Если я продолжу настаивать на переутомлении своих людей, это может иметь неприятные последствия, и не обязательно против меня. Они могут выместить это на ней, когда она вернётся.

А она обязательно вернётся.

Я захожу в свою комнату, чтобы переодеться. Я пробегусь по территории особняка на случай, если они что-то пропустили.

Этой чертовски раздражающей женщине лучше быть в безопасности, или я клянусь, блядь…

Мои мысли останавливаются, когда я захожу в свою гардеробную. Включается автоматическое освещение, и мне в лицо ударяет запах алкоголя.

Саша сидит на полу, её куртка отброшена в сторону, а в руках зажата бутылка водки.

Слезы текут по её щекам, а глаза слишком карие, слишком потерянные, как будто они убили всю зелень и сейчас оплакивают её.

Облегчение захлёстывает меня. Я думал, что она делает какую-то глупость где-то, где я не мог её найти, но она была здесь.

Оглядываясь назад, я должен был проверить свою комнату, но я не думал, что она будет здесь, из всех мест.

Я стою перед ней, и она медленно поднимает на меня измученные глаза.

— Ты уже отвёз свою невесту домой? — в её словах сквозит невнятность.

Саша никогда, я имею в виду, никогда не напивается. Даже в её выходные дни. Когда все остальные напиваются, она больше беспокоится о том, чтобы благополучно добраться сюда или убедиться, что никто из них не совершит ошибки, о которой они будут сожалеть.

Так что видеть её такой... по меньшей мере странно.

Она всегда называла меня безэмоциональным хранилищем, но она сама замкнулась в себе. Несмотря на то, что она тепло и дружелюбно относится к охранникам, у неё есть это сдержанное качество, которое довольно трудно понять.

— Я этого не делал, — я говорю так спокойно, как только могу. — На самом деле, она вернулась со своей семьёй.

Она смеётся, звук громкий и срывающийся, прежде чем он заканчивается икотой, и она давится слезой.

— Ты даже не собираешься предложить никаких оправданий?

— Здесь нет никаких оправданий, которые можно было бы предложить, — я присаживаюсь перед ней на корточки. — Кристина – это не что иное, как деловая сделка. Она всего лишь ступенька, которую я использую, чтобы достичь вершины, и она это знает.

— И.. ты думаешь, это нормально? Ты думаешь, от этого становится хоть немного лучше?

— Не будь иррациональной, Саша. Ты знаешь, что моей целью всегда была вершина, и это идеальный метод для достижения этой цели.

— Иррационально... да. Наверное, так оно и есть, верно? Я поступаю неразумно, думая о тебе с ней, видя, как ты держишь её за руку на публике и надеваешь кольцо ей на палец. Ты тоже собираешься жениться на ней. Тебе также придётся сделать ей ребёнка, чтобы убедиться, что все получится, не так ли? Это будет похоже на сказку.

— Саша…

— У меня никогда не будет этого с тобой, — обрывает она меня таким страдальческим, таким разбитым голосом, что мне хочется пнуть себя по яйцам. — Я не могу быть твоей женщиной перед всеми.