Он повел меня знакомиться с кораблем, то объясняя назначение неизвестного оборудование на складах, то описывая их привычные будни. Я ловила каждое слово с любопытством: придется провести здесь много времени.

Больше всего работы было на складе. В рубке управляли капитан и Эмма, работа в рубке непыльная была – автопилот и тот сам настраивается. А на складе приходилось попыхтеть, причем всем…

– Тебе тоже придется, – «обрадовал» меня Ёж. – И по специальности работа на каждой стыковке. Будешь сопровождать сделки, если представитель чужой расы окажется… Не слишком привычным в культурном понимании для нас. А-то были у нас случаи…

– У всех столько нюансов, – согласилась я.

Почему один опоздает, а другой придет вовремя? Почему у одного слово весит больше гранита, а третий разбрасывается обещаниями, как мелким сором? Иногда специалист путается. Для торгашей и доставщиков на больших расстояниях это может оказаться непреодолимым.

Ксено-этики всегда в цене, где идет речь о торговле или политике.

Я понимала, почему они в меня так вцепились: такой маленький корабль на собственного ксено-этика не может рассчитывать.

Хорошо, придумала отличную легенду, почему здесь оказалась.

– Да… Раньше приходилось справочники штудировать, и то… Не разберешься. В общем, учитывай нюансы.

– Личные дела на клиентов будут выдавать? – поинтересовалась я.

На «Стремительном» я много времени тратила на изучение портрета генералов, политиков, всех, с кем Лиаму приходилось иметь дело. И личная информация шла в ход тоже. Перед заключением мира я всю ночь читала о Шаде…

– Когда как. У нас тут картотеки нет…

Мы продолжали прогулку по кораблю, пока Ёж знакомил меня с правилами. Сначала я чувствовала себя скованно, опасаясь знаков внимания от молодого мужчины, но он вел себя дружелюбно и намеков не подавал.

Заранее мне будут сообщать только расу или национальность, а я проинструктирую капитана или Эмму – сделками занимались только они, как себя вести и чего ждать от чужака.

Я окончательно успокоилась.

Справлюсь с работой.

У Лиама я занималась вещами посложнее, а ошибка на «Стремительном» фатальна. В первую очередь для меня. Так что здесь я совсем перестала волноваться, накопленные за годы войны знания с головой перехлестывали навыки бортового ксено-этика.

Познакомившись с кораблем, я ушла к себе, но через полчаса ко мне постучали.

– Рива, ты свободна? – ко мне заглянула Эмма, вытирая руки об передник. – Пойдем со мной.

Мы вышли из каюты, но вместо рубки или кают-компании она повела меня вглубь корабля. Кажется, шли к машинному отделению, и я нахмурилась. Иногда Эмма помогала механику, но все же это не ее вотчина.

– А что случилось?

– Надо поговорить… Со мной и механиком.

Она остановилась в закутке между труб охлаждения. Механик сидел на ящике у стены и вытирал грязные руки тряпкой. Торс влажно блестел от пота в полумраке, словно он натерся маслом. Шорты с подтяжками смотрелись на нем органично, хоть и видно, что ему в них жарко. В машинном жарко в принципе всегда, не то, что в других частях корабля.

– Привет, Рива, – сказал он, и я почувствовала себя на экзамене.

Они догадались… Я обернулась – Эмма стояла за спиной, сложив на груди мускулистые руки. Механик смотрел перед собой, по одному пальцы, вытирая руки – он счищал смазку и черный налет.

– Есть разговор…

Я попятилась, пытаясь найти пути к бегству.

– Рива, ты откуда? С какой планеты? – он встал, и я отшатнулась, показалось, сейчас он схватит грязными ручищами. Он удивленно смотрел на меня. Я не выдержала напряжения последних дней: в глазах дрожали слезы.

– Да что с тобой? – удивленно спросила Эмма. – Рива, ты чудная какая-то… Тебя обидел кто?

Я замотала головой, пытаясь прийти в себя.

Да, обидел. Лиам и моя страна обидели меня, а затем – новая «семья». С тех пор я порой в малейшей мелочи ищу подтекст.

– Сегодня приветственная трапеза, – сообщила она. – В честь нового члена экипажа. Мы только хотели узнать, откуда ты, чтобы организовать вечер по твоим традициям.

– Простите, – пробормотала я. – Сильно утомилась и неправильно все поняла.

– От чего ты утомилась? – поинтересовался механик. – Только нанялась, а мы еще даже к работе не приступили. А… Ты ж беглая. Прости.

Я не нашла, что сказать. А потом поняла – ничего и не нужно. Я изо всех сил пытаюсь выбраться из ловушки, а ее и нет. Они просто поддерживают со мной разговор, а не во всем меня подозревают. Они вообще милые люди. Вон, и Эмма спросила, никто ли меня не обижал, словно хотела помочь… В мою честь организуют ужин.

– Мы все из разных мест, – он постучал себя чуть ниже ключицы, но я не опознала жест. – Но обычаи любые уважаем.