Хирург беспощадный, терзать мою душу?..

1843, 1844

LORENZO

Слава богу, деньги есть

Шляпу на брови надвину,

Плащ широкий перекину

Чрез плечо... войду я в честь.

Встретит князь меня с почтеньем,

И поклонится аббат,

И маркизы с приглашеньем

Мне навстречу полетят.

Я высок, красив и ловок...

Речь — серебряная нить;

Знаю тайну всех уловок

Сердце женщины дразнить.

В будуар благоуханный

В ночь прокрадусь я тайком...

Потоскует сердце Нанны,

Знаю я... да что ж мне в том?

Деньги выйдут... что ж за дело?

Молоток возьму я свой,

Буду сечь я мрамор белый

У скульптора в мастерской.

А наскучит — повалюся

Я на паперти церквей

И калекой притворюся,

Мол, уродец с детских дней!

Стыдно, что ль? Пускай пеняют,

Что казны не клал под спуд!..

А маркизы?.. Не узнают!

А узнают — прочь пойдут.

Что мне в них? Всегда от Нанны,

Будь в чести ль, в лохмотье ль я,

Я услышу: «Друг желанный,

Гость мой милый, я твоя!»

1845

«ВСЁ УТРО В ПОИСКАХ, В ПЕЩЕРАХ, ПОД ЗЕМЛЕЙ...»

Всё утро в поисках, в пещерах, под землей,

В гробницах, в цирках!.. Ну, пусть труд

свершают свой

Сопутники мои — этрурский антикварий

И немец, кропотун в разборе всякой стари!

Довольствуюся я, как славянин прямой,

Идеей общею в науке Винкельмана.

Какое дело мне до точности годов,

До верности имен! Голодный, я готов

Хоть к черту отослать Метелла и Траяна...

И жар невыносим! Вся выжжена земля!

Зеленых ящериц пугливая семья

Под листья прячется, шумя плющом руины;

Далекий горизонт в серебряной пыли...

А! вот под аркою старинною в тени

Домишко, слепленный из тростника и глины!

Прощайте! Ну, мой конь! вот берег! берег! в путь!

Ведь в этой хижине живет какой-нибудь

Потомок Ромула, Помпея иль Нерона!

Стучусь: «Э-ге! кто там! Signor padron! padrona!..»[25]

О Рим, о чудный край! Всё кажется здесь сном!

Передо мной стоит, с широкими косами,

Хозяйка стройная, с блестящими очами,

Со смугло-палевым классическим лицом

И южной грацией движений и улыбок...

А как роскошный стан изваян! как он гибок!..

Я с жадностью следил, как ставила она

Передо мною сыр с фиаскою вина...

«Вы замужем?» — «Мой муж уехал в город». — «Долго

Пробудет?» — «Дня два, три...» Тут говорил я ей

О мнимой святости супружеского долга,

Что вообще любить не надобно мужей,

А сердцу выбор дать. Она сперва молчала

Иль с миной набожной серьезно отвечала:

«Так бог велит». Потом, вдруг пальчик свой прижав

К устам и глазками на угол указав,

Шепнула: «Завтра». Я взглянул на угол темный