— Роксана, никто не догадался! — дед своей победе радовался как дитя. — Какие только варианты не предлагали, но даже подумать не могли, что это бренди сделано в нашем поместье.

Гости расходились по домам через порталы. Каждый уносил с собой корзинку с подарками от нас: по бутылке вина и бренди, коробочку миндального печенья, артефакт от насекомых, носки, рукавички или шарф от бабушки и от деда — фигурка вырезанного из дерева кота. Николай Иванович неожиданно увлёкся резьбой и придумал к Йолю всех одарить символом праздника.

Нам тоже пора было разобрать подарки, что занимали угол гостиной в виде горы нарядных пакетов и свертков в ярких упаковках. Была в Великороссии у дворян такая милая традиция: разбирать подарки проводив гостей, после чего писать благодарственные письма, выражая восхищение тонкому вкусу дарителя.

Когда около нас с Глафирой уже лежала небольшая горка вязаных вещиц, коробок конфет, вышитых подушечек и домашних тапочек, а Николай Иванович с удовольствием вдыхал аромат хорошей кожи перчаток и ремней и с вожделением поглядывал на одну из подаренных бутылок, я увидела небольшую, скромно упакованную коробку, адресованную мне.

Осторожно потянула замысловато завязанную ленточку, развернула бумагу и открыла коробочку.

— Таир… — с улыбкой сказала я, хоть и не было визитки, приложенной к подарку.

Часовое искусство этого мира страдало гигантизмом. Чуть ли не в каждом мало-мальски приличном городишке были куранты, для которых отцы города строили специальные башни, изыскивая деньги в, казалось бы, пустой казне. В крупных городах таких часов могло быть до десятка. Монструозные гиганты размером выше человеческого роста «жили» в домах горожан и зажиточных крестьян.

А вот маленьких карманных или наручных часиков не было. То ли не додумались до этого производители, то ли слишком кропотливое это дело — но удобными индивидуальными хронометрами потребителей не радовали.

О чем я однажды и пожаловалась Таиру. Парень не стал бить себя кулаком в грудь, обещая невозможное, не спрашивал, а что будет, если… Он просто кивнул.

И вот в коробке, размером чуть больше моей ладони, в шёлковом гнёздышке, мерцает серебристым цветом луковичка величиной со сливу. Крышка, делящая хронометр на две части, украшена причудливым узором; замочек, соединяющий откидную часть с той, где покоится механизм, выполнен в виде цапли, засунувшей длинный клюв в изящную петельку.

Откидываю крышку. Сквозь стекло, циферблат и стрелки видны завораживающие ритмичным движением шестерёнки, пружинка и маятник.

Но всё затмили слова, выгравированные на внутренней стороне крышки: «Минута без тебя — вечность».

Глава 9

В краю, где снег выпадает крайне редко, окончание зимы отследить сложно. Каждый день добавляется чуть больше света, становится чуть ярче солнце. И вдруг утром, выйдя на тренировку к Тауфику с моими подросшими щенками, я вдохнула воздух полной грудью и поняла — весна пришла.

Дикорастущие цветочки, ранее робко проклёвывающиеся на пригреве, теперь дерзко цвели везде, куда падал взгляд. Садовник попытался было бороться с оккупантами, но я посоветовала не делать этого — их пестрота радовала душу.

Тренировались мы с Зигом и Загом на плато, что разделяло лощину усадьбы и деревню. Там мои удивительные собаки, разыгравшись, не могли случайно разломать стену сарая или нечаянно разметать с любовью посаженную Глафирой клумбу. Среди редких кустов и низкорослых деревьев удобно играть в прятки или отрабатывать бег по пересечённой местности. Между двух тёплых охранников, укрывавших своими телами от прохладного морского ветра, хорошо медитировать.

Должно быть оттого, что я стала более опытной и сильной ведуньей, а может потому, что наш контакт со щенками установился очень рано, чувствовала я их куда лучше, чем прежде Дружка. Да и они меня понимали чуть ли не на мысленном уровне. Просыпаясь, я слышала, как они радуются тому, что чувствуют меня, и невольно разделяла эмоции собак.

После подарка на Йоль я ждала визита Таира. Гравировка на крышке мне показалась признанием, но… Жених исчез. Не стало писем и подарков, к которым я так привыкла. Хотела было написать сама, но Глафира запретила:

— Ты отправила письмо с благодарностью, но ответа не последовало. Не пристало девушке лишний раз напоминать молодому человеку о себе. Невместно это, Роксана.

Кажется, я впервые видела бабушку такой строгой по отношению ко мне. Что ж, она более сведуща в вопросах этикета, решила я и послушно отложила перо и бумагу.

Честно говоря, я не ожидала от себя таких душевных терзаний. Юное тело жаждало любви, и взрослое сознание было вынуждено отступить под таким напором. Чтобы хоть как-то отвлечься, я с головой погрузилась в свои проекты.