— Это в твоих же интересах.

— Согласен, — кивнул Привратник, — в моих. Но помимо интересов у меня еще есть обязанности и долг.

Наемник потер щетину на подбородке, устало вздохнул:

— Так, дорогие мои, у меня был очень тяжелый день…

Я саркастически хмыкнула — у нас с Оллой день был куда как проще. Но Мариуса было не остановить. Голос его стал слегка угрожающим, терпению приходил конец.

— Повторюсь, у меня был очень тяжелый день, — еще один предупреждающий взгляд в мою сторону, — и я не настроен на проведение долгих переговоров. Либо вы соглашаетесь на мои условия, мы бьем по рукам и уже к вечеру выясняем, где находится твое пернатое барахло. Либо расходимся в стороны, но я вас обязательно найду. И в этот раз уже не буду настолько великодушен.

Перед мысленным взором встали весы: на одной чаще лежала возможность помочь Олле и сбежать от множества проблем, пускай и иллюзорная. На другой чаше помещалась настолько же призрачная свобода от чужого влияния с высоким риском не дожить до рассвета. Однако я решила рискнуть.

— Насколько у тебя проверенная информация? — во мне заговорил профессионал. В моем деле достоверность фактов — основа успеха. Будешь полагаться на слухи — не жди, что преуспеешь.

Маркис расцвел, осознавая, что я сдалась, уступила. Олла хмуро взирал на нас, без слов договорившихся, становясь мрачнее с каждой минутой.

— У дяди Мариуса самая надежная информация в Городе, детка, — Мариус подмигнул мне, обращая свой взгляд на Оллу.

Тот стоял, скрестив руки на груди, всем своим видом показывая, что наши договоренности — только наши проблемы. Только у Оллы была власть над Бездной, только он мог исполнить обещание вытащить любовницу Мариуса оттуда. Но, кажется, это в его планы не входило. Молчаливая баталия взглядов длилась несколько бесконечных минут, и я была готова к тому, что нам с Оллой придется впопыхах удирать из офиса Гильдии.

— Ты же можешь попросить все, что угодно, почему именно свобода этой женщины?

Мариус, уже готовый отстаивать сделку, вгрызаясь в нее зубами и ногтями, оказался обескуражен подобным вопросом, но все равно ответил, пускай и неохотно:

— Мне скучно без нее в этом Городе. Когда она была рядом, все было по-другому. Ярче, что ли?

Олла кивнул, удовлетворившись ответом:

— Помилование дается только раз. Если Чистильщики решат, что она опять переступила рамки закона Города Дверей, ее упекут в Бездну навечно.

Наемник пожал плечами:

— Несса знает об этом. Остальное меня волнует мало. Если это все-таки случится, я пойду вместе с ней.

Я хлопнула в ладоши, привлекая внимание мужчин, каждый из которых был погружен в собственные мысли. На секунду мне почудилось, что я услышала мысли Оллы — он вслед за мной взвешивал все за и против, прикидывал весь ущерб, но скорее всего, это было только мое воображение.

— Решено?

Олла кивнул, Мариус последовал его примеру, разглядывая собственные ногти. Позабытая трубка чадила жидким дымом, но хозяин не обращал на нее внимания. У него были заботы куда важнее. Сосредоточенно глядя перед собой, Мариус произнес:

— Даная, ты же знаешь Жрицу?

Я дернула плечом, демонстрируя, что не обязана знать поименно всех жриц многочисленных культов Города, но только потом сообразила, кого именно он имеет виду.

— Ту-самую-Жрицу? — моя усмешка не осталась незамеченной от Оллы. Его красивое лицо снова стало темным и угрожающим, брови сошлись на переносице: Привратник терпеть не мог, когда что- то ему было неизвестно.

— Именно, — Мариус к недовольству Оллы отзеркалил мою усмешку. Он подтрунивал над богом, ходил по самому краешку, за что поплатились мы оба.

— Мы как раз к ней собирались, когда нас немного сбили с пути.

В кабинете стало неуютно, зябко, по спине пробежал озноб, а на лбу Мариуса выступила холодная испарина. Наемник слегка затравленно, с затаенным страхом взглянул на Оллу. Меня саму попеременно бросало то в жар, то в холод: лицо опалял раскаленный воздух Чертового Городища, а ноги обвивал мертвый холод Бездны.

Я сердито хлопнула бога по плечу:

— Может, прекратишь?

— Кто это Жрица? — в голосе Оллы слышался отзвук грома, близящейся грозы, под которую никто не хотел бы попасть. Представьте себе огненный шторм багряного цвета, который накрывает вас с головой, сжигая, превращая в пепел? Олла и его злость были именно этим штормом.

Мариус вскинул голову, чутко прислушиваясь к тому, что творилось за дверью кабинета. Из-за руны Молчания слышно было плохо, но громкие голоса, топот ног и вскрики можно было различить. Я потянулась к ручке двери, чтобы распахнуть ее, но вскочивший на ноги Мариус грубо отпихнул меня в сторону:

— Не смей!

Не устояв на ногах, я врезалась в стену и сползла вниз. Олла кинулся вперед, к наемнику, шипя. Губы раздвинулись, снова демонстрируя змеиный раздвоенный язык. С удлинившихся клыков закапал, пенясь, яд.