— Кто больше заплатит, тому Инна и продаст, — сверкнула глазами Жиаль.

Чтобы не показывать заинтересованность, я задумчиво намотала прядь на палец и с сомнением в голосе заявила:

— Ну, даже не зна-аю.

Начался галдеж и торг…

В итоге я лишилась косы почти под корешок, зато Арт получил новую рубашку, штаны, курточку; Марти старенькие сапожки на овчине; Велла поношенное, но симпатичное платьице, а я, поеденную молью, душегрейку, которая висела на мне, как на вешалке. Зато в ней было тепло!

Для меня это стало хорошей ценой. А вот Жаиль готова была меня убить взглядом.

— Не хвост – отрастет, — подмигнула я ей, довольная сделкой. И, когда Райда и гостья вышли из кухни во двор, смачно почесала голову.

От ужаса у Жиаль округлились глаза. Очертив на груди защитный круг, она бросилась успокаивать меня:

— Ничего! Выведем!

— Нечего выводить. Я пошутила, – призналась я. За что чуть не получила плошкой по макушке.

— Ну и шутки у тебя, Инна! — принялась обмахиваться Жиаль, пытаясь прийти в себя от пережитого волнения. – Нам только сейчас чесуна не хватало. Ладно! Арт! – Позвала сына. — Пора собираться!

***

Провожали мы Арта с волнением.

— Сначала пройдись вдоль улицы, к лавке не суйся!— наставляла Жиаль сына, который в новой одёжке выглядел замечательно. Теперь на Арта было приятно посмотреть. К тому же у него глаза честные, вид порядочный, вызывающий доверие, и сразу видно, что мальчонка из хорошей семьи.

— Все будет хорошо, мам, — улыбался Арт, бережно закутывая корзину с выпечкой в шаль, что одолжила Райда.

– Защити тебя Светлая, – наложила на сына Жиаль защитный круг. – Иди. Долго не задерживайся!

За удаляющейся ладной фигуркой Арта мы смотрели, стоя на крыльце.

— Защити тебя Светлая, — тихо прошептала Жиаль, когда сын свернул за поворотом и скрылся за пожелтевшими деревьями.

Я думала, сейчас пойдем в дом, однако она взяла меня под локоток, наклонилась ближе и, глядя в глаза, неожиданно спросила:

— Кто ты такая?

От вопроса у меня волоски поднялись на загривке. Неужели я себя выдала? Как? Чем теперь это обернется?

Жиаль ждала ответа и сверлила меня испытывающим взглядом.

— Это так важно? – ответила я, стараясь сохранять хладнокровие и не показывать подступающего волнения.

— Ты была в дорогой сорочке с широким кружевом, которое носят только в больших городах. Ты не знаешь стоимости вещей. Сожалеешь о зеркале, которое стоит целое состояние! У тебя нежная кожа, хрупкие запястья, а цвет косы, как у знати! – В доказательство Жиаль коснулась моих, разлохмаченных ветром, прядок.

— Какая разница. Что было – сплыло, — фыркнула я, показывая, что расспросы мне не нравятся.

— Может быть, тебя ищут? У тебя должны быть родные.

— Никто меня не ищет! – Я высвободила руку и отступила он неё.

— Инна, это не моё дело, но зачем ты пытаешься заниматься тем, чего можно избежать? Не лучше ли тебе вернуться в семью?

Теперь я поняла, к чему вопросы. Немного отпустило, однако душевные раны все-таки разбередили. Не отвечу сейчас, придется отвечать позже. Жиаль так просто не отстанет. Лучше уж раз и навсегда закрыть тему.

— Не только у тебя родственники оставляют желать лучшего. — Мне казалось, что я сохраняла хладнокровие, вот только голос внезапно просел, выдав моё душевное волнение. Покашляв, я продолжила: – Жаловаться не стану. Но и лгать не буду. Поэтому давай закончим разговор.

Жиаль как будто ударили под дых. Прижав руку к груди, она часто-часто заморгала. Я подумала, что от возмущения, и поспешила заверить:

— Уверяю, ничего постыдного или дурного я не совершала. Мне это просто неприятно вспоминать.

Мотнув головой, Жиаль шумно вздохнула и, продолжая часто смаргивать, сбивчиво затараторила:

— Не подумай, Инна, я не пытливая. Просто… Мой путь столь суров, что иногда в отчаянии я готова сдаться. Скитаться без дома, без поддержки, без медяка в кармане… — разве что врагу пожелать. Если можешь, если есть хотя бы небольшой шанс к примирению с родными, не отказывайся от него...

Жиаль задыхалась от душивших её боли и слез, кашляла, пытаясь вразумить меня, по ее мнению, избалованную сумасбродную девчонку из состоятельной семьи. Всеми силами пыталась отговорить от ошибок, чтобы я не голодала, не скиталась… Это было настоящей заботой. Я же, зная людей по опыту прошлой жизни, как любопытных, хитрых го… гоминидов, заподозрила её в коварстве. И теперь, объясняясь со мной, Жиаль вынуждена была выворачивать душу наизнанку.

– … Нас выгнали из дома, не позволив взять ничего. Даже теплых вещей для детей… Потому что Марти похож на моего отца, а не на покойного мужа. Меня и раньше не любили, но после смерти Нотима, как с цепи сорвались…