Но я не единственная наследница. Детей у них больше не было. Но у отца были братья. И племянники. И Боги знают, кто еще.

— Поверьте, мне стоило немалого труда сохранить то, чем владела ваша семья.

Нет у меня никакой семьи. С шести лет. Владеющие — вот моя семья.

— Мне нужно оплатить ваши труды? — чуть жестче, чем следовало, спросила я.

Он по-доброму улыбнулся.

— Нет, Анна. Герцог назначил мне вполне приличное содержание за мою работу. Дело не в этом. Вам следует как можно скорее вступить в наследство. На него слишком много желающих. Лишь воля императора позволила мне протянуть пять лет до вашего… возвращения.

— С чего такая честь? — интересно.

— Наш император помнит, что Балестры умерли, защищая его отца. И умеет быть благодарным. Он удовлетворил просьбу настоятельницы Южной Обители приостановить дело о наследовании. Герцог не предполагал, что придется ждать пять лет.

Никто не мог предположить.

— Просьбу Сатхи? — удивилась я.

— Да. Когда огласили завещание, я связался с Верховной Владеющей, она направила меня в Южную Обитель.

Сатхи не упоминала об этом. Боялась, что сильные эмоции помешают овладеванию силой?

Нет, она единственная знала, что сила Кейсиди была послушна, как моя собственная, с первой минуты.

Когда мне предложили уединиться в Обители, я согласилась, не раздумывая. Согласилась на самый маленький срок, который мне позволили.

Но почему Сатхи вмешалась? Даже императору написала.

Предполагала уже тогда, что мне нужны будут деньги, не подотчетные Обители или…

— Если я вступлю в наследство, всё отойдет Обители?

— Хм, — задумался мужчина. — Прецедентов не было. Считается, что Владеющие принадлежат Светлой Богине. Но это вопрос религиозный. По законам империи, каждый человек свободен от рождения. И вы, Анна, совершеннолетний полноправный гражданин империи. Уверен, пожелай Владеющая избавиться от контроля Обители, император бы не отказал.

— Правда? — это поражало до глубины души.

Мне никогда в жизни не приходила в голову мысль, что можно отказаться служить Светлой Богине. Даже отступницы не пошли к императору.

Ага, они просто отбирали силу у сестер.

— Правда, милая Анна, — ответил поверенный.

Подняла бровь. Милая?

— Простите, — повинился. — Я помню вас еще ребенком. Вас и сестру.

Я кивнула, принимая извинения. Честно говоря, сейчас не до придирок. Я пыталась в бешенном темпе осознать, что мне дает нежданное наследство.

Но времени было мало. Через час надо быть в жандармерии.

— Господин Стейн, могу ли я предложить вам работу?

— С удовольствие приму ваше предложение, Анна. Признаться, я надеялся на него.

— Отлично. Подготовьте документы о найме. Добавьте к сумме, которую назначил вам отец, пятнадцать процентов. Это ваше новое жалование.

— Благодарю за щедрость, — он склонил голову.

— И первое задание. Подготовьте все для вступления в наследство.

Стейн кивнул.

— Дальше. Мне нужны гарантии, что наследство не отойдет Обители. Если необходимо, подайте прошение императору от моего имени. Я подпишу.

— Осмелюсь предложить оформить на меня доверенность. Готов принести магическую клятву верности.

Удивил, так удивил.

— Ваш отец спас мою семью, — увидел он мое изумление. — Жену и сына. Он лично вывез их под щитами из столицы. У меня долг перед Балестрами, — снова поклонился.

— Не нужно клятвы, — на моей ауре закрепляющая ее часть все равно не сохранится надолго. — А вот доверенность подготовьте.

— Как скажете, — он откуда-то достал блокнот, и быстро записал в нем несколько слов.

— Еще я хочу видеть список всего, что мне завещано. Да и само завещание прочитать. Это возможно?

— Разумеется, эти документы у меня с собой.

— Сделайте копии для меня, оригиналы оставьте. У вас надежнее. Я ознакомлюсь позже.

— Как скажете, — еще одна запись в блокноте.

Я бросила взгляд на часы. Пятнадцать минут десятого.

— Прошу прощения, — я поднялась с кресла. — Мне нужно ехать. Когда документы будут готовы, сообщите мне.

Я достала п?сец, он свой тоже.

Обменявшись допусками, мы пошли к выходу.

Возле двери Стейн взял мою руку и, внезапно, поцеловал.

— Безмерно рад знакомству, леди Балестр.

Я не стала его поправлять.

Что это говорит обо мне?

— Том, — позвала я паренька.

Он, как и всегда, с утра продавал газеты возле жандармерии.

— Анна, — обрадовался мне, как старой знакомой. — Да не угаснет Свет.

— Не угаснет. Том, есть поручение для тебя.