Подошел официант и поставил перед нами по тарелке с огромными кусками шоколадного торта.

Я не заказывала десерт. Вот что он шептал официанту.

— Как вы узнали? — не удержалась от вопроса.

— Что узнал?

— Что я обожаю шоколадный торт, — пояснила.

— Все просто, Анни, — он наклонился ко мне, будто собирался сообщить большой секрет, и я интуитивно наклонилась к нему. — Я его тоже обожаю! — проникновенно прошептал он мне в самое ухо.

Меня словно жаром обдало. Наверное, надо было отшатнуться. Но я замерла, наслаждаясь его близостью.

Всего на мгновение.

Он медленно отстранился, случайно проведя подбородком по моей щеке. От этого движения сладко засосало где-то внизу живота.

Я свихнулась?

День. Мы знакомы один день.

— Попробуете? — предложил он.

Отломила ложечкой кусок, положила в рот и зажмурилась от наслаждения. Это было изумительно. Шоколад таял во рту.

А я без сладкого пять лет.

Едва удержалась, чтоб на застонать от удовольствия.

— Это была ошибка, — произнес Александр.

От неожиданности открыла глаза. Он пристально смотрел на меня, словно хищник, отслеживая каждое движение.

Я облизала губы.

А он страдальчески вздохнул.

Стоило бы спросить, что он имел ввиду, но я ограничилась догадками. Боюсь, если он ответит то, что я предположила, вечер окончится в постели.

А это очень плохая идея. У нас тут Третий Раскол на носу.

По-хорошему, следовало заканчивать ужин, но отказаться хотя бы от шоколадного торта, было выше моих сил. Поэтому я с прежним энтузиазмом взялась за десерт.

Советник к своему даже не притронулся.

Наверное, мне должно было быть некомфортно есть под таким внимательным взглядом, но нет. Я даже наслаждалась им. В какой-то степени. Ладно, в очень большой степени.

Утро началось раньше, чем я бы хотела.

Вечером мне принесли письмо от популярной юридической конторы. Некий господин Стейн просил о встрече в восемь тридцать утра. Для визита вежливости непозволительно. Для делового — самое время.

К десяти мне надо было быть в жандармерии, я сама назначила встречу с Анжеликой.

Так что в восемь я уже была готова, и ожидала юриста в гостиной своего номера.

— Госпожа Владеющая, — поклонился высокий пожилой мужчина, когда я открыла дверь после стука.

Довольно слабый маг земли. Кроме роста в нем не было ничего примечательного. Кажется, через пять минут я бы уже не вспомнила его лица.

— Просто Анна, пожалуйста.

Мне всегда виделась издевка в этом «госпожа». Потому что не леди. Хотя каждая Владеющая была ею по праву рождения.

Эти размышления сильно отдавали высокомерием, поэтому я старалась на них не заостряться.

Мы прошли в гостиную.

— Господин Стейн? — уточнила на всякий случай.

— Так точно, госпожа Анна…

— Просто Анна, — еще раз попросила. — Напитки?

— Благодарю. Воды, пожалуйста.

Он дождался, пока я сделала заказ лакею, который провожал его к моему номеру и еще не успел уйти с этажа.

Мы присели в кресла напротив друг друга.

— Анна, вы меня скорее всего не помните?

— Нет, извините.

— Вам не за что извиняться, вы были ребенком. Я был поверенным вашего отца, да примет Темный его душу, — он сделал рукой священный круг, ладонью к себе.

Я повторила его жест. Но скорее из вежливости.

Родителей я плохо помнила. Отец — герцог Балестр — был сильным магом земли и занимался развитием сельского хозяйства в империи. Он постоянно мотался по континенту. А мать — артефактор — всегда следовала за ним, оставив дочерей на нянек и гувернанток.

Главное, что я помню: мать всегда заставляла слуг одевать нас в одинаковые платьица, чего мы терпеть не могли. А отец постоянно упрекал меня, что я слишком серьезная, мне стоит поучиться у Кэс быть ребенком. Кейсиди доставалось за то, что она непоседлива, ей надлежало перенять от меня усердие в учебе. В целом, думаю, их бы устроила одна средняя дочь, вместо нас двоих таких похожих, и таких разных одновременно.

Лакей принес воду. И несколько минут мы потратили на напитки.

— Я перейду сразу к делу, если вы не против? — спросил Стейн, когда мы снова расселись.

— Разумеется.

— Дело в том, Анна, что ваш отец завещал все вам: родовой замок, земли, десять заводов, три фабрики и большой, я бы сказал, огромный счет в Имперском банке. Это из основного. Еще масса всего поменьше.

Я была откровенно ошарашена.

Потребовалось несколько минут, чтобы осознать сказанное.

Я знала, что родители погибли во время Второй Пустой Революции. Отец защищал императора, силой земли воздвигал каменные баррикады в столице. Мать, как и всегда, была рядом с ним. В итоге отец выгорел, отдав всю силу на защиту Николауса Первого, а маму убило шальной пулей, предназначавшейся не ей.