По-хорошему, и мне в праздник следовало бы зайти помолиться Светлой Богине.

Но я не пошла. Еще услышит, чего доброго.

В здание детского корпуса заходить не стала. Вместо этого через арку сразу прошла во внутренний дворик.

Как и думала, Софи с наставницей уже были там. Они не обратили на меня внимания, и я решила немного понаблюдать.

Уселась на ступенях лестницы, ведущей на балкон, который по всей площади опоясывал клуатр изнутри.

На полу, тщательно расчищенном от снега и льда, были нарисованы всеми узнаваемые квадратики детской игры — классики. В первой клетке на одной ноге стоял выжженый.

Насколько я могла судить по клейму на лбу — бывший душегубец.

Софи пыталась заставить его прыгнуть дальше на обе ноги, но он продолжал на левой. Или менял на правую, но тоже на одну.

Я обернулась на шум. Аманда спускалась ко мне с балкона. Видимо, пришла через корпус.

Подвинулась и Аманда, неожиданно для меня, опустилась рядом.

Да, совсем я эту женщину не знаю.

Она расправила черный подбитый мехом плащ, укрыла ноги. Аманда, наверное, одна продолжала носить юбки и обувь с каблуками. И даже сейчас на холодных ступенях сидела прямо, как на троне, изящно отставив ноги в сторону.

— Поругались? — спросила она.

— Было слышно? — удивилась.

— Послушник под окнами посыпал дорожки, — честно ответила настоятельница.

Ну да, здесь они все подконтрольны ей.

Я лишь тяжело вздохнула. Не собираюсь ни извиняться, ни оправдываться.

— Кристу можно понять, — попыталась Аманда защитить Верховную.

Я снова промолчала. Всех понять можно, но я не хочу. Не в этой ситуации.

Мы понаблюдали за тренировкой.

Софи теряла терпение, спорила с наставницей.

— Поможешь? — предложила Аманда.

Я хмыкнула и встала. Сняла тиль, положила рядом с настоятельницей. Отдавать в руки нельзя, прервется связь с выжжеными.

— Привет, — поздоровалась я с Софией и ее наставницей — Луизой.

— Да не угаснет Свет.

— Хочешь, расскажу, как мы с сестрой справлялись с такими упражнениями, когда ничего не получалось?

Софи кивнула.

Луиза попыталась возразить, но Аманда позвала ее к себе.

— Смотри. Чтобы заставить кого-то сделать, что тебе нужно, ты сама должна понимать, как работает тело. Вы же уже учили анатомию?

— Да, — девочка явно заинтересовалась. — Но я это и так знаю.

— Конечно, наставница тебе объясняла, — не стала спорить я. — Но иногда чтобы понять, надо сначала попробовать самой.

Я сделала на месте три прыжка поочередно то на одной, то на двух нога.

— Попробуй почувствовать, какие мышцы двигаются у тебя.

Софи ответственно повторила за мной.

— Но это всегда нужно делать до того, как завладеешь разумом. Если делать вместе с ним, можно потом не отцепиться.

— Знаю, — сказала девочка.

Разумеется, знает. Азы личной безопасности вбивают в первые три года обучения.

— Старайся запоминать, как пальцы держат ложку, как двигается челюсть, когда говоришь или кушаешь… Поняла?

Софи кивнула.

— Попробуешь?

Она еще пару раз прыгнула, потом повернулась к выжженому, сосредоточилась. Глаза ее полностью почернели, скрыв белок.

Выжженый поднял ногу, но, как я поняла, этот этап и так получался.

Первый прыжок, остановился. И аккуратно прыгнул на две ноги. Вышло совсем по-девчачьи, что для огромного детины с клеймом убийцы на лбу выглядело довольно забавно.

— Получилось! — воскликнула Софи, радостно улыбаясь.

— Отлично, ты просто умничка! — похвалила я.

Девочка действительно схватывала на лету, и я решила продолжить:

— Поначалу придется тренироваться делать только то, что ты сама умеешь. Например, смотри. Отпустишь?

Софи кивнула, а я перехватила разум послушника.

Дважды щелкнула пальцами обеих рук. Выжженый повторил в точности.

— Или так, — одной ладонью хлопала себя по голове, второй гладила живот. — Это уже сложнее, потому что сложнее самой сосредоточиться.

Я опустила руки, и мы посмотрели, как теперь это делает выжженый.

— А потом? Ты сказала это сначала, — Софи действительно заинтересовалась.

Мне тоже было интересно.

— Потом то, что примерно представляешь, но не обязательно умеешь сама.

— Правда? — она совсем обрадовалась.

— Правда! — ответила я. — Но нужно понимать, что от твоего хотения тело человека не изменится. Допустим, чтобы сесть на шпагат, нужна хорошая растяжка. Думаешь, у нашего помощника она есть?