Рамон и Сезар молча жевали французский омлет с зеленью, заедая его овощным салатом. Ливий, которому кусок в горло не лез, и который слышал эту историю не в первый и даже не во второй раз, сидел, подперев голову рукой. Обычно искусство светской беседы давалось Змею легко, но сегодня ситуация была не самой подходящей, хотя он старался как мог.

— Иностранцам непривычны наши дороги, — заговорил Халиф.

— Дело не в том, что он иностранец, а в том, что он был напыщенным козлом.

— Был? — уточнил Рамон. — Так ты все же его прикончил?

— Бог с тобой, — замахал руками Северин. — Иначе бы я не говорил тут с вами, а мотал пожизненный срок.

— И нес бы поменьше чуши.

— Вы посмотрите-ка на него! А как бы поступил ты, если бы кто-нибудь поцарапал твою машину? И потом смотрел бы на тебя как на полное дерьмо? Что бы ты сделал, а?

Ненадолго оторвавшись от еды, Рамон поднял глаза на Змея.

— Я бы убил его прямо там и покончил с этим делом мгновенно.

— Ах, и верно. Я чуть было не забыл, с кем говорю.

— И воткну нож тебе в задницу, если ты сейчас же не заткнешься. Ты портишь мне аппетит.

— Как твоя жена? — спросил Ливий у Сезара.

— Понятия не имею. Не видел ее уже полгода.

— Разлука обостряет чувства. Помню, как вы смотрели друг на друга, и держались за руки, сидя за столом. Предвкушаешь страстную встречу?

Сезар отправил в рот очередной кусочек омлета.

— С удовольствием отложил бы эту встречу на неопределенный срок. Меня уже тошнит от этой потаскухи. Жду, когда она найдет другого и перестанет портить мне кровь.

Халиф вежливо покашлял, пристально изучая манжеты своей рубашки.

— А что насчет тебя, Рамон? Хорошо живется в Треверберге? Все, что говорят про тамошние ночные клубы — чистая правда?

— Я бизнесмен и адвокат, а не сутенер. У меня нет времени гулять по клубам. Но тебе там точно понравится. Ты окажешься в своей стихии. Можно найти или толкнуть кому угодно любой вид живого товара, от дешевой смертной проститутки до изысканной вампирши.

— Я там бывал, — вмешался Змей. — Городок что надо. Чересчур шумный, но кому-то это даже нравится, а?

— Кажется, я просил тебя заткнуться и не портить мне аппетит? — начал злиться Рамон.

Ливий с тяжелым вздохом взял вилку и постучал ей по столу.

— Уж коли светская беседа у нас не заладилась, предлагаю наплевать на вежливость и поговорить за едой о делах.

— Я не против, — отозвался Сезар.

— Давно пора, — добавил мистер Ковалев-Эверетт.

— Предлагаю убить Фуада и покончить с этой историей, пока все не вышло из-под контроля, — сказал Северин. — А настрой судьи Аднана показывает, что мы к потере контроля очень близки.

Брат Эоланты рассмеялся, откладывая столовые приборы.

— Город полон его людей, а вы сидите здесь, как в осажденном замке, и говорите о контроле?

— Политика относительного невмешательства была самой уместной, — возразил Ливий. — Мы присматривались. Хотели выиграть время.

— Когда ты даешь своему противнику время, он становится сильнее, набирает армию и захватывает новые территории. Что с тобой, Халиф? Или это затянувшийся приступ милосердия, которыми ты всегда славился? В последний момент передумать и вместо того, чтобы повесить виновного, даровать ему свободу, а потом вручить чемодан с деньгами и устроить хороший брак? Простить того, кто упрятал тебя в тюрьму и убил мою сестру, а потом отдать ему собственную империю?

— Ливий прав, — сказал Рамон, доедая свою порцию салата. — Когда вокруг тебя жалкая горстка людей, а у противника целая армия, не время бросаться на амбразуру.

Сезар окинул его высокомерным взглядом и холодно улыбнулся.

— Видимо, вы плохо знаете своего друга, мистер Эверетт. В славные времена он был готов броситься на амбразуру даже в одиночку.

— Он поумнел, в отличие от вас.

— Эй, — остановил их Халиф. — У нас есть труп Тарека Бадара, его несчастная жена, которая трижды за это утро звонила мне, жалуясь на жизнь и требуя денег, Фуад, который чертовски доволен своей выходкой, и бесконечные разговоры на улицах. Хотелось бы сказать, что мои бывшие подданные славят вернувшегося короля, но, увы, все обстоит с точностью до наоборот. Итак, нас четверо.

— И Насир, — добавил Змей. — Я отправил его исполнять твое ночное поручение, но он с нами.

— Да, конечно, — задумчиво произнес Ливий, изучая сверкающее лезвие столового ножа. — И еще я не упомянул про Аднана, который теперь будет следить за каждым моим шагом. Впрочем, мне не привыкать.

Рамон допил воду из своего стакана и с громким стуком поставил его на стол.

— Прирезать щенка Фуада, — сказал он. — Сейчас, когда он думает, что Аднан свяжет тебе руки и запретит что-либо предпринимать.