Из-за бархана показались верблюды, они приближались в жарком зыбком мареве медленно, очень медленно.

— Вставай! — Рэя прыжком поднялась на ноги. — У нас есть время, пока они дойдут!

***

— Чёрный Аспид, — Энру показывал на скалистую гряду, неподалеку от которой мы разбили лагерь. — Свернулся кольцом вокруг Долины Духов. Когда-то там, говорят, такие, как ты, жили.

Он кивнул Иорвету.

— Эльфы?

— Да кто их знает. Но уши, как у тебя. А потом вода ушла, и теперь там пустыня, как и здесь.

— Долина Чёрных Сидхов, — с благоговением произнёс Исман, — покинутые дворцы, руины древней цивилизации. Говорят, что Dhu Siedhe первыми заселили этот мир, задолго до последнего Сопряжения Сфер. Я слышал о Долине, но не знал, что она так близко.

Он растирал в ступке порошок, который потом добавлял в бурдюки, чтобы вода не протухла.

— Первыми были драконы, — сказала Рэя.

— Я имел в виду — первыми из других миров. Драконы — единственные родные дети этого мира.

— Нету больше никаких дворцов, — сказал Энру, — всё поглотила пустыня.

— Дрянное место, — сказал Баха, — каждый раз поджилки трясутся там идти. Будто мёртвые зовут.

— Во владениях моего Мастера сохранились руины эльфийских построек, но они не сравнимы с теми, что, говорят, были в Долине. Странно, что в прошлые разы я тут не проходил, — сказал Исман.

— Так ты другой дорогой шёл, по югам пустыни, мы так обычно и ходим. Но Эотэанэрле наказала быстрее вас доставить, так что идём напрямки. Лучше бы гряду обойти, но так идти с десяток дней, а верблюды уже неделю без воды, на сушняке. По ту сторону долины выйдем к озеру Муджазе — «Чудо» по-вашему.

— Почему «Чудо»? — спросила я.

— Была легенда… Про любовь, как водится, — Энру хитро подмигнул. — Ревнивая колдунья превратила влюблённых в деревья.

— И сделала из них лодку? — спросила Рэя.

— Нет, — засмеялся Энру. — Их ветви сплелись, они стоят у воды и всю жизнь проводят в объятиях.

— Самые сильные деревья стоят в одиночку, — сказала Рэя.

— Каждому суждено найти своё дерево, — сказал Энру. — Да только это всё байки. А я так думаю, что Чудо-озеро оно потому, что после пустыни выйти к нему — всегда чудо. Оно от других озёр в стороне, и кабы его не было, нам этот переход ни за что не одолеть. Через день туда доберёмся, и там наши пути разойдутся.

Все задумчиво молчали, глядя на потрескивающий костёр. Под боком у Рэи свернулся кот, который совсем освоился в нашей компании, и она нежно почёсывала его за ухом.

***

Ранним утром мы уже шли по узкому ущелью среди чёрных скал. С верблюдов пришлось слезть. Тропа уходила вверх, под ногами громоздились гладкие скользкие камни, верблюды поскальзывались и осторожно выбирали место для шага, иногда застревая ногами в щелях между валунов. Я мысленно согласилась с Бахой — глянцево-чёрные скалы выглядели зловеще, и чудилось, что песок ручейками стекал под ногами, а медальон едва заметно подрагивал на груди. Поначалу я не обращала внимания на тихую пульсацию, принимая её за удары собственного сердца, но чем дальше мы шли, тем сильнее вибрировал медальон, и когда мы вышли из ущелья, он уже плясал на цепочке. Я бросилась догонять Иорвета, который шёл рядом с Энру.

— Может, магия от древнего народа осталась? — нерешительно предположил погонщик. — Говорят, от них вся наука чародейства и пошла.

Иорвет всматривался в песчаную долину, открывшуюся нам при выходе из ущелья. Она была ровной, как стол, и только далеко впереди в центре гигантской круглой котловины, образованной грядами Чёрного Аспида, виднелась скала, похожая на купол. Эльф поправил лук за спиной.

— Мы пойдём впереди, — сказал он, мотнув мне головой в сторону купола.

«Мы» звучало хорошо, звучало давно забытой музыкой, легким выдохом слегка соприкоснувшихся губ, и мы шли рядом, как раньше, и я пестовала это обманчивое ощущение в груди, представляя, будто всё и вправду было как раньше. Бившийся медальон добавлял тревоги и азарта, но было не страшно, потому что были «мы».

Сапоги по щиколотку утопали в рыхлом мелком песке. Чем дальше мы отходили от скал, тем чаще ветер поднимал странные завихрения из песка. Они крутились маленькими смерчами, угрожающе раздувались и осыпались. На вершине купола вдруг вспыхнул огонёк — яркий, как солнечный зайчик. Иорвет резко остановился:

— Ты видела?

— Свет? Видела, — ответила я.

— Нет, не свет.

Мы подождали остальных.

— Там люди. Я пойду один, и если что, отвлеку их, — распорядился Иорвет и показал рукой на купол. — Ждите здесь.

— Я с тобой! — воскликнула я.

— Идите, — Рэя достала саблю. — Я прикрою тут.

Иорвет зашагал вперёд, я побежала вслед. После пяти дней тренировочного насилия бежать было легко.

— Я, кажется, ясно попросил, — процедил он сквозь зубы.

— А я не хочу, чтобы ты сдох в одиночку, — ответила я. — Иначе весь этот поход станет бессмысленным.

— Ну конечно, ведь я твой билет обратно, — зло сказал он.

— Конечно, именно поэтому! Как ты догадался?!

Теперь и я заметила крохотные силуэты людей около купола. Пара микроскопических фигур наблюдала за нами. Иорвет остановился. Фигуры скрылись. Песчаные смерчи исчезли, огонёк потух, жаркая звенящая тишина висела над долиной, как над ведьминым котлом перед закипанием. Медальон замер, и это было ещё тревожнее, чем когда он бился.