— Двести пятьдесят тысяч. Оно того стоит… вот увидишь.

***

Как только Нэйт взял то, что ему нужно, все изменилось. Он уговорил меня продать дом моей мамы. Сказал мне, что болезненные воспоминания останутся с домом, но это не так. Дал понять, что смена обстановки в нашей новой квартире сделает пустоту более терпимой, но этого не произошло. Мы расплатились с его родителями деньгами от продажи дома, чтобы он мог работать над тем, чтобы вернуть мне деньги раньше, но он так и не вернул их. Ни цента.

Он умолял меня подождать год, прежде чем я начну учиться. Мне нужно было время, чтобы излечиться, а ему — чтобы восстановить наш банковский счет. Через год он отказался позволить мне учиться в колледже. Жена не должна жить отдельно от мужа. Это неправильно. К тому же, какая, черт возьми, польза от художественного образования? Если я хотела рисовать, то должна была рисовать. Мне не нужна была степень.

Теперь, после четырех лет жизни с монстром, я понимаю, что контролировать меня было частью его плана. Нэйт никогда не собирался возвращать мне деньги. В его извращенном сознании мы были женаты, поэтому то, что принадлежит ему, принадлежит мне, а то, что мое, принадлежит ему. Фигня полная. Его философия… или оправдание… наши деньги хранятся в одном кошельке. Проблема с его мышлением в том, что у меня нет доступа к этому кошельку. Я как ребенок, живущий на ничтожное пособие под его полным контролем.

Вначале мысль о том, что вся моя жизнь будет несчастной, сказывалась на моем здоровье, поэтому я упорно искала ту любовь, которую когда-то испытывала к нему. Где-то под грозовой тучей нашего брака должно было быть что-то хорошее. Я поняла, что нельзя найти то, чего никогда не было.

Когда умерла мама, мне было страшно. Я была одна в большом-большом мире, полном незнакомцев и неопределенностей. Когда весь мой мир рухнул у моих ног, я цеплялась за единственный фрагмент надежды, который могла найти… и этой ветвью надежды был Нэйт. Я и не подозревала, что ветка была хрупкой и слабой и вскоре сломалась под давлением.

Я не люблю Нэйта. У меня никогда не было любви к Нэйту… только признательность. Я была обманута, подумав, что благодарность, которую испытывала к его компании, была любовью. Страх перед приемной семьей, который он неоднократно пихал мне в лицо, подталкивал меня в его крепкую хватку, потому что быть с Нэйтом было лучше, чем альтернатива. В наших отношениях никогда не было ничего полноценного или искреннего, только пустая обидная ложь и фальшивые обещания. Нэйт нашел возможность и ухватился за нее. Сплошной расчет.

Нэйт ведет дурацкую игру. Я искренне верю, что он думает, что, контролируя и перехитрив меня, он становится более могущественным. Постоянная боль, которую он причиняет, не делает его сильным, она делает его немощным и менее человечным. На каждую унцию господства он теряет каплю уважения… только Нэйт слишком слеп, чтобы это разглядеть. Думаю, если купаешься в грязи достаточно долго, то привыкаешь к мутной воде.

Если бы я знала, откуда взялось зло в его душе, возможно, я бы посочувствовала его гневу — его стремлению контролировать каждый аспект своей жизни и жизни вокруг него. Я ищу его музу, но не могу ее найти. Нет предательства. Никаких мучений. Никакого насилия. Нэйт просто сломан, дефектный кусок плоти… и крови… и костей.

Нэйт полностью завладел контролем надо мной, прежде чем я поняла, что произошло. Нэйт использовал меня. Он взял на себя каждую унцию боли и страха, которые у меня были, и легко манипулировал мной. Я была легкой возможностью для продолжения его карьеры. Я потеряла все кусочки Мэдоу Ларкин и стала Мэдоу Дженкинс, женой Нэйта. Жалкая жена Нэйта, которая носит фальшивую улыбку и подделки брендовых туфель. Подавленная жена Нэйта, которую видно, но редко слышно. Обманчивая жена Нэйта, которая скрывает все его маленькие грязные секреты, чтобы ее не побили.

Вот кем я стала.

И ненавижу свое новое «я».

Сумерки пробиваются сквозь окно нашей спальни, и мой разум, наконец, отказывается от борьбы. Я погружаюсь в сон довольная, обнаружив, что сегодня ночью избежала тяжелой руки Нэйта.

— Мэтти, я знаю, что сегодня не среда… но тебе нужно прийти и забрать меня. Я задыхаюсь.

— Сейчас буду, певчая птичка.

Мэтти была моим единственным настоящим другом с тех пор, как умерла моя мама. Да что уж там, даже дольше. Мы были как стручок и горошинка с детского сада. Как и моя мама, она никогда не доверяла Нэйту. Я должна была прислушаться к ней. Должна была прислушаться к своей маме. Даже, несмотря на угрозы и манипуляции Нэйта, Мэтти никогда не отказывалась от нашей дружбы. Она просто не хочет проводить время в моем доме, и я ее не виню.

Я сосредотачиваю свое внимание на молодом человеке, сидящем напротив в переполненном кафе. Я его не знаю, но завидую ему. Он знает, кто он, и носит свою уверенность, как изношенные джинсы.