Враг умел заставить сомневаться в своих же мотивах. Он всю жизнь манипулировал чужими желаниями. Управлял эмоциями. Разрушал предназначения.

Раньше я мастерски игнорировала попытки сбить меня с пути истинного. А теперь все стало каким — то личным и важным.

— Я не веду с тобой игр, — возразила я. — Я действительно хочу знать, зачем ты здесь.

— В самом деле? У нас было свидание, Дробь.

Он сделал шаг вперед, и этого хватило, чтобы приблизиться ко мне вплотную. Я подняла руки, отгораживаясь от него. В результате мои ладони прижались к его груди.

Сердце Врага, наполненное чужими страданиями, болью и вековым сумраком, пропустило удар.

Нет.

Это не то, что я могу себе позволить.

Нет.

Не с Тинхе.

Нет.

Я мотнула головой.

Губы безжалостного лэйтарца дрогнули в легкой улыбке. А потом он наклонился, приблизившись к моим губам.

— Я пришел за поцелуем.

— 18 -

— За каким еще поцелуем?

— Тем, что положен в конце свидания. Я хочу его получить.

— Вот уж не думаю.

Я вновь попыталась оттолкнуть Тинхе, но проще было сдвинуть глыбу льда. Мужчина накрыл мои ладони своей, прижав их теснее к груди.

— Сомневаешься в истинности моих желаний?

Его дыхание теплой дымкой ощущалось на коже.

Сомневаюсь? Вовсе нет. Если Тинхе вбил себе в голову, что ему что — то принадлежит, то весь мир к ногам положит, а свое возьмет. Даже если речь идет о самом обычном поцелуе на прощание.

— Как тебе в голову пришло, что первое свидание заканчивается именно так?

— Это же классика, Дробь. Традиции. Канон отношений.

Отношений в каком мире, стране или царстве — государстве?

Нет уж, такие вещи надо пресекать сразу.

— Не сочетается эта классика с лэйтарской концепцией свободы выбора, Тинхе.

Мужчина тихо рассмеялся, после чего отстранился. Как раз на то расстояние, чтобы позволить мне говорить без опасения случайно дотронуться до его губ своими.

А потом тихо произнес:

— Я скучал. Ты даже не представляешь, как сильно я по тебе скучал.

Слова ударили по сознанию.

Я прикрыла глаза и горько усмехнулась.

— Хорошая попытка. Мы пять дней не виделись. Между нашими стандартными встречами обычно по несколько месяцев проходит.

— На протяжении которых я ищу способ с тобой связаться.

Я хотела возразить, но не смогла.

Если проследить историю наших встреч, правда становилась на сторону Тинхе.

После первого побега из Лэйтарии я держалась тише воды, ниже травы. Надеялась, что меня сочтут безвестно пропавшей или трагически погибшей в умирающем Центре. Всячески маскировалась, чтобы помогать другим Избранным. И, пока не решила, что Враг обо мне благополучно забыл, не светилась.

Вторая встреча произошла, когда я клюнула на наживку в виде артефакта, дарующего истинную любовь. Артефакт оказался частью плана Тинхе по выманиванию меня. Хотя на тот момент, я об этом не подозревала.

Я сбежала опять.

Враг умел делать выводы из своих ошибок и побег предусмотрел. Сбежала я прямиком в мир, где особые частицы грофа лишали людей магии. Таким образом Тинхе получил возможность преследовать меня во снах.

Когда я вернулась в Центр, он вновь потерял со мной связь. Слишком сильной была защита забытых и вновь возрожденных богов. Я затаилась, не желая больше испытывать на себе эффективность работы Странников из Империи Зла. Меня, конечно, все еще можно было достать через зараженные зеркала. Вот только эти самые зеркала находились в отдельном зале. Если я к ним не приближалась (чему я благоразумно следовала!), то оставалась вне зоны доступа лэйтарца.

И как Тинхе решил эту проблему?

Устроил охоту на моих коллег. Избранных всегда тянет к запретному плоду. А что может быть более заманчивым, чем симпатичный мужчина в черном из зеркала в тайном зале?

Враг мягко намекнул, что, если я не приду к нему в Лэйтарию, он соберет совет и организует охоту за мной по всем бесчисленным мирам (на самом деле, только по тем, что потеряли защиту). И я опять высунула нос из Центра.

Что тут сказать? Тинхе тратил много сил на то, чтобы просто увидеть меня.

И очень — очень много обо мне думал.

— Мне понятно твое недоверие, — я ощутила прикосновение мягкой ткани к моей щеке и открыла глаза. Переливы неоновой ленты бликами гуляли по антрацитовому сумраку Врага. — Мы плохо начали. Неправильно. И я не устану корить себя за то, что сразу не распознал в тебе предназначение. — Кончики пальцев очертили скулу и спустились к подбородку, приподнимая его. — Дай мне шанс, Дробь. Позволь доказать, что ты для меня нечто большее, чем Избранная, отказавшаяся покориться.