Для мага уровня ле Мералля требовалась невеста с сильным, но гибким и нетронутым даром. Потому что его будет проще подмять под себя. Заставить принять нужную форму и подчинить. Иначе никак. Его силе требовалась балансировка (как и все магам высшего спектра). А, поскольку, дар имеет тесную связь с душой и сознанием, это все продавливалось вместе с магией.

Дар должен быть сильным, но не тронутым. Идеально, если еще не сформировался. Да вот беда. В Крэйстане у детей дар появляется рано и формируется очень быстро из — за большой концентрации магии в пространстве. Местный закон не позволяют совершать помолвки раньше восемнадцати. Соответственно, к возрасту совершеннолетия дар порядком подпорчен.

В иных мирах все иначе. Дар просыпается поздно. Постороннего влияния почти не испытывает. Да и пришлая потенциальная невеста ни слухом, ни духом о последствиях. А после свадьбы — все. Мозги промыты. Сознание преображено чужой силой. И ты счастливая, послушная и влюбленная дурочка.

Вот и становится ясно, почему бывшей невесте Рэйна не нужны мои извинения. Девица в последнее мгновение от смерти увернулась. А я как идиотка сидела кудахтала о разводе, извинениях и компенсации сорванной свадьбы.

— Зачем тогда мастеру священных дел Айрэма, чтобы мы с Рэйном пошли на сближение?

— Если ты будешь желать супруга до того, как произойдет слияние, то это увеличит шансы благоприятного исхода. И мозгов поболее сохранится. Мужья тоже люди. Разные. Не всем нравится играть с куклами.

Вот тебе две половинки одного целого. Один дар подавляет другой, заставляя под себя подстраиваться. Один искусственно подгоняется под желание другого. Магия истинной любви. Ура!

«Все как ты хотела, Дробь. — Поздравила я себя. — Неправильно ты возлюбленного выбирала. Ты вторую половинку искала, а надо было взять что — то целое, раздолбать и осколки к себе прицепить, заткнув все дыры прошлого».

— И зачем, спрашивается я считала дурацкие баллы кринки?

— Это форма сосуда магии, а не дар. — Поправила меня Мадина, после чего с долей восхищения поделилась: — Ты, на удивление, легко все приняла.

А я не приняла.

Я просто еще не до конца все осознала.

— Откуда ты столько знаешь? — сухо спросила я. — Почему мне никто не сказал?

— А кому это надо? Местным все известно, а пришлых зачем пугать лишний раз?

— Ты разве не местная?

Оказалось, не совсем. Мама Мадины — иномирка. Мадина — незаконнорожденная дочь из другого мира, оставленная в ранней юности. И возвращенная на пороге расцвета сил для соответствующего важного события.

Стало внезапно понятно, почему ле Мералля не смутил мой возраст и предполагаемый любовник на хвосте. Мол, развлекайся детка пока можешь.

— Мама давно угасла, — чересчур радостно отозвалась девушка. — Зато всем ее близким родственникам положено пожизненное содержания.

— Которого хватило только на Дорею?

Мадина улыбнулась жемчужной улыбкой.

— А у меня тоже дар сильный и нераскрытый. Отчим пару недель назад весточку прислал, что нашел мне прекрасную партию из высшего спектра. — Она отложила тетрадку. Вытащила папку с профайлами, развязала узелки и сказала: — Если попадется симпатичный репетитор, дашь знать?

Я кивнула.

А потом обратно расстегнула верхние пуговицы воротника.

ЧАСТЬ II — 1 -

Магомашина неслась по городу.

Я зябко куталась в бежевую мантию с голубой оторочкой, поблескивающей в свете проносящихся фонарей. И хотя ночная прохлада не могла пробиться сквозь плотную ткань теплой накидки, мои руки дрожали.

Мысли крутились вокруг свадьбы, и не имели ничего общего с выбором цветов, блюд или платья.

Внутреннее опустошение накатывало волна за волной.

Два года боролась за свободу. Два года разбиралась с правилами миров. Два года пыталась осознать любовь и ту тонкую грань, что отделяла ее от магической зависимости, закутанной в вожделение и страсть.

И вот попалась.

Глупо и бездарно. Как самая обычная попаданка. Только без предназначения, которое вытянет из любой кошмарной ситуации и сделает достаточно особенной, чтобы сохранить магию и разум.

Сомнений, что горячее какао с миндальным печеньем согреет душу и вернет мягкий уют, становилось все больше и больше.

— Ой, — пискнула служанка, когда «химера» въехала на подъездную дорожку.

На веранде, уставленной мягкой садовой мебелью, поджидал Рэйн ле Мералль. Заметив приближение автомобиля, он поднялся с софы, и медленным шагом спустился вниз. Фары на долю секунды мазнули по аристократическом лицу, высветив холодную сирень глаз.

Что должно твориться у человека на сердце, что он ни словом не обмолвился о последствиях контракта.

Рэйн сам отворил дверцу машины.

Пахнуло жженой травой.