Не жрецы в своей кумирне поклоняются богам, —

Я, в священном исступленье, пред тобой лежу в пыли.

Ты, прелестная тюрчанка, мне погибелью грозишь,

Иль тебя из Хорасана или Чина привезли?

Прикажи расстаться с жизнью за единый поцелуй —

Я пожертвую душою, но блаженство посули.

Дай коснуться поцелуем, дай изведать сладость уст.

А потом — на всё согласен! — умертвить меня вели.

Нели жизнь в руках любимой, словно птица в западне,

Одного Джами желает: чтобы вечно дни текли.

243

У подножья Бисутун мак кровавый запылал,

Будто лапы рудника наземь выбросили лал.

Я ошибся: это сам покоритель гор Фархад

Вырвал пламень из груди, и цветок его вобрал.

Гиацинт твоих кудрей, запах мускуса тая,

Сто мятущихся сердец на колечко нанизал.

Безответная любовь день одела темнотой,

На лице моем рассвет, словно кровь, зловеще ал.

Груз разлуки на весах я измерить захотел, —

Эта ноша тяжелей, чем я прежде полагал.

Я в лицо твое глядел — кельей мне казался лик,

Сквозь окно зениц пройдя, лунный свет внутри сиял.

Возлюбившие тебя бремя бедствия несут,

Но несчастнее Джами ни один из них не стал!

244

Песнь моя без тебя всё печальней звучит и грустней, —

Так без розы прекрасной рыдает весной соловей.

Словно чанга дуга, от печали согнулся мой стан.

По закону игры, по безжалостной воле страстей

Льются слезы мои, на щеках отражаясь твоих,

Иль от капель росы стал жасмин и свежей, и белей?

Легче смерть, чем разлука! Их рядом поставить нельзя:

Смерть — мгновенье, в разлуке страдать — до скончания дней,

Где найти мне лекарство, чтоб муки любви заглушить?

«Нет такого бальзама!» — гласили ответы врачей.

Я обитель свою из стенаний и вздохов сложил, —

Видел кто-нибудь келью, подобную келье моей?

Ты добычей красавиц не раз становился, Джами,

Много чаще, чем сам их опутывал сетью страстей.

245

Ушла любимая моя, я одиноко стал страдать.

Кровоточит моя душа, сердечной боли не унять.

От близких отказался я, ей в жертву я друзей принес, —

Не знаю, перед кем теперь мне скорбь разлуки изливать.

И вслед за ней и вкруг нее идут влюбленные толпой,

Но средь избранников, увы, мне место не дано занять.

Доколь напрасно счастья ждать от переменчивой судьбы?

Удел мой — голову склонить и всё возлюбленной прощать.

Всех, кто любить ее посмел, она измучила вконец,

Молю ее лишь об одном: о, продолжай меня терзать!

Будь милосерден, лекарь мой, пронзивший сердце острием:

Чтоб кровью я не изошел, стилет не надо вынимать.

И слезы бедного Джами струятся, как река Аму,

В слезах покинул он Герат, с тех пор не устает рыдать.

246

Ты ушла не простясь. Ты покинула дом,

Оглянуться забыв, будто я незнаком.

Поспешила в дорогу, влекома мечтой,

На несчастного глянуть считая грехом.

Я был верным рабом, стерегущим порог,

Ты ушла, не подумав, что станет с рабом.

Как слеза по щеке, торопился я вслед,