Обретшему бальзам не задавай вопрос,

Какие муки он познал и перенес.

Ты слушай мудрецов и, виноград вкушая,

Не спрашивай о том, в каком саду он рос.

232

Подруга Севера, луна, сияя в небесах,

Следы любимой озари, дороги серый прах.

А если спросит про меня, живущего в дали,

Ответь: «Измучился поэт и от любви зачах!»

233

Твоя печаль огнем мне сердце жжет,

Я обожжен на сотню лет вперед.

Придет пора, и на моей могиле

Мак огнецветный жарко расцветет.

234

Сказал я сердцу: «Дай передохнуть!

Я истомлен, далек мой трудный путь.

Сумей суровым быть с неблагодарной,

С той, что смогла поэта обмануть!»

235

Я без тебя поднес бокал к губам,

Вино я пью с печалью пополам.

Ты черным взором дни мои смутила,

Расстались мы — конца нет черным дням.

236

Кто силу знания отверг, тот обделен умом, —

Он счел, что сущее кругом — обманчивый фантом.

Но если этот зримый мир — воображенья плод,

Как с вечной истиною быть, вне нас живущей в нем?

237

Мой день прошел в тоске и маете.

Я горевал в вечерней темноте,

О том, что жизнь, мгновенье за мгновеньем,

Я промотал в никчемной суете.

238

В огне страстей дотла я сердце сжег.

Искал я тщетно, годы не берег,

Лишь под конец, вниманья недостойный,

Истерзанный, пришел на твой порог.

239

Беда тому, чье сердце оскудело,

Кто разлюбил, чья роза облетела.

Ты говоришь: «Дозволь уйти!» О, небо!

Кто разрешит душе покинуть тело?

240

Когда весною, благостью небес,

Цветы покроют и поля и лес,

Я на могильный холм приду в надежде,

Что образ милой в лилии воскрес.

ИЗ ВТОРОГО ДИВАНА

ГАЗЕЛИ

241

Ты пери устыдить смогла своею нежной красотой,

И розу юную поверг в смятенье лик лучистый твой.

Я так в разлуке тосковал, что кровью слез окрасил луг, —

Кора табаристанских лоз от них покрылась краснотой.

И в мире царствует хаос с тех пор, как шелк твоих волос

Во власть отдали ветерку, что пролетел над головой.

Идешь, не приминая трав, полу одежды подобрав, —

Кеклик споткнулся: вздумал он идти походкой легкой той.

Весь город в сладостных силках, прохожим трудно сделать шаг,

И каждый смотрит на тебя с немым восторгом и мольбой.

Не до Джами теперь тебе! Затерян в общей он толпе,

И щеки впалые его с соломой схожи желтизной.

242

Ты цветком сперва казалась, что в одежды облекли.

Нет, решил я, это розу человеком нарекли.

Легкий стан обременяют разноцветные шелка

Ткать из белого жасмина одеянье повели.