— Так это ещё и женщина, оказывается! — генералу никак не удавалось проглотить услышанное.

Я слезла со стола к нему на колени, села верхом, взяла его руку и стала гладить себя.

— Представь, никто не пристает с глупостями, тишина и покой, красота, — я откровенно мастурбировала у него на коленях, откинувшись спиной на стол. Наконец кончила и открыла глаза. Вебер улыбался.

— Передай, пожалуйста, мои пожелания здоровья твоей будущей скандинавской подруге, — рассмеялся он.

Протянул мне презерватив.

— Сделай мой любимый фокус. Без рук.

— Не знала, что он твой любимый, — проговорила я, глядя ему прямо в глаза, раздвигая его халат и становясь перед ним на колени. Надеть резинку без помощи рук, только ртом — это требует навыка.

— Скажи мне, девочка, — начал он, когда с сексом было покончено. Я понимала, что издеваюсь над ним, но он сам не попросил пощады.

Я перебила.

— Андрей, в моем мире, ты, наверное, не знаешь, обращение девочка, означает — проститутка. Если ты не имеешь в виду сказать это напрямую, то выбери другое слово. Я могу неправильно понять, — четко сформулировала я. Он внимательно посмотрел в моё серьезное лицо. Кивнул.

— Как ты хочешь, чтобы я тебя называл? — он взял мои пальцы со стола и поцеловал.

— Лялька. Мне нравится, — улыбнулась я, чертя пальцем по его лицу.

— Нет. Так называют тебя мои парни. Я — не они.

— Тогда зови меня — любимая, — усмехнулась я.

— Не нравится, — он поморщился.

Чувствовал, видно, какой смысл я сама вкладывала в это, ничего не значащее для меня, слово.

— Как зовут тебя на самом деле? По паспорту?

— Нет! — резко возразила я.

Генерал наверняка знал это.

— Я не люблю своё имя. Нет.

— Ладно. Забудем. Я хотел задать тебе вопрос. Можно?

Я напряглась. Понимала, сейчас спросит какую-нибудь откровенную гадость. И придётся отвечать.

— Не хочу, — я ушла в ванную комнату.

Он вошёл, спустя какое-то время. Сел на кожаный пуф возле раздевалки. Один умелец лепил дизайн в этих трёх, знакомых мне квартирах. Руки бы ему оторвать.

Сидел и смотрел, как течёт горячая вода по гладкому моему телу. Заговорил.

— Скажи, кого из них ты любишь. Если любишь, конечно, — он говорил грустно. Как о плохом.

Я разозлилась. Клин, буквально, сошёлся на двух его драгоценных отпрысках! Мужиков, словно, в целом мире не осталось больше.

— Я любила Андрея. Может быть, впервые в жизни. Я по жизни никогда не влюблялась. Никогда не было этого со мной. И вдруг такое чудо. Да ладно, проехали. Вебер подставил меня. Поймал на слабости. Да. Я повела себя, как дура. Я просила прощения. На коленях стояла. Но нет. Андрей, мой любимый Андрюша, отрезал меня в один миг, будто ничего не было между нами. Словно он ничего мне не говорил, не обещал. Пять минут чужой подлости и все кончилось. Я рыдала, как белуга, два месяца. Ты, тогда в лифте, застал легкий рецидив. Я начала выкарабкиваться из своего горя, когда попала случайно в его квартиру на двадцатом этаже. Его дизайнер заказала замер. Я просто не ожидала. Не успела собраться. Остальное ты видел сам, — я закурила, отошла к окну.

— А Сашка?

Вот пристал! Я посмотрела в лицо Вебера-старшего с нескрываемой злостью.

— Я же тебе уже рассказывала! Отстань! — отвернулась и стала пялиться на расцвеченный предновогодней иллюминацией город. В другое время он показался бы мне ужасно красивым. Этот Город. Он таким и был. Мужчина подошёл ко мне сзади, обнять хотел. Я вывернулась и отошла.

— Лена, — позвал он.

— Замолчи! Нет у меня этого имени! Ещё раз вспомнишь, уйду навсегда! — я прижалась лбом к окну.

Слезы, ненужные, глупые катились из моих глаз. Уходить надо. Хватит с меня. Я резко вернулась к столу. Налила себе в стакан виски на треть. Выпила залпом. Теплое пойло обожгло гортань.

— Твоего старшего я тупо ненавижу. Он подставил меня. Потом в любви мне клялся. Потом наигрался и бросил. Ещё, наверное, воображает себя благородным! Ты плохо воспитал своих сыновей, генерал. Один — слабак, другой — скотина. Да и ты не лучше. Трахаешь меня и интересуешься, люблю ли я кого-нибудь из них. Это, по-твоему, нормально? Уроды — вы, все трое. Надоели! — я ушла в гардероб. Одеваться.

Вебер стоял, скрестив руки на груди, возле входной двери, закрывая её спиной, не обойдёшь.

— Не уходи, — попросил он.

— Нет. Я все равно собиралась. Отойди, — я не смотрела ему в лицо. Он и так видел абсолютно, что я плачу.

— Останься, — он точно просил.

— У меня встреча сегодня вечером. Мне надо идти.

— Вернёшься? — генерал хотел отловить меня за руку. Не вышло.

— Только в следующем году. Да и то вряд ли, — мило улыбнулась я, обходя его по широкой дуге.