— Давайте выпьем! — неожиданно предложила бабушка Мария, единственная здесь девушка из народа. Её генерал женился на ней, когда она мыла полы в его доме. Развёлся со старой женой и сделал, как хотел. Три, как они считали, настоящие, законные жены от Адама, до сих пор не могли до конца простить ей этого неправильного поступка. Лет сорок уже прошло. Все четыре мужа надежно вмурованы в Стену.

— За что? — вдруг подал голос мой Миша.

Я давно и плотно гладила внутреннюю поверхность его левого бёдра, пробираясь к главному. Его рука тяжело и неподвижно застыла на моем колене

— За любовь. С левой руки. От сердца, — легко и молодо провозгласила бабушка Мария. Все дружно поменяли руки и подняли в бокалах то, что кому приятно было.

— За любовь! — сказали и чокнулись.

Я выпила свой виски до дна.

— Теперь расскажите про первый опыт, — рассмеялась я. В голове шумело.

— Извините, дамы, — сказал Миша, взял меня за талию и увёл вглубь квартиры.

Я присосалась к его губам, как только закрылась дверь в столовую. Он аккуратно высвободился и перетащил меня к себе. Кровать блистала белоснежным, даже на вид, хрустящим бельём.

— О! Какая роскошь! Свежие простыни! — пьяно восхитилась я.

— Девушка только не свежая, — усмехнулся Миша.

— Уже шесть лет, как, — в тон ему сказала я.

Попыталась снять платье и чуть не упала. Он поймал меня. Раздел. Я рухнула на кровать.

— Я красивая?

— Нет. Ты вульгарная и пьяная.

— Хорошо, — я заползла в прохладу чистой постели. Свернулась клубочком. Спать.

Он целовал меня в спину, одновременно раздвигая ноги. Проталкивался своим большим и гладким естеством. Я невольно устремилась навстречу. Приняла сзади со сладким вздохом.

— Хорошо, любимый. Как же мне хорошо. Не останавливайся, — скользила по гладкому, наполняющему меня удовольствию. Он ловко управлял моим оргазмом. То подцепит, то отпустит.

— Да! Да! — шептала я, извиваясь под ним, как животное. Наконец стало невозможно терпеть. Я втолкнула все его в себя и кончила. Спазмы бились в него. Он пережидал. Потом снова завёл ритм. Я изнемогала. Когда придёт вторая серия.

— Ты любишь меня? — спросил он глупость у моего сна.

— Пошел в жопу, Вебер. Не до тебя, — я радостно и устало отключилась.

— Перестань так на меня смотреть! — я счастливо улыбалась.

Я бы даже сказала — сыто.

Баба Софа у плиты жарила оладьи. Запах стоял на весь дом. Он легко поднял меня из кровати. Сегодня меня ждал рабочий день. Следовало явиться в контору и делать дело, если я ещё хочу оставить за собой это место. Я хотела.

— Что-то в лесу сдохло, если ты, любимый, встал в такую рань, — уплетала горячие оладьи. Со сметаной, колбасой, апельсиновым конфитюром и шоколадной пастой. Со всем, что под руку попадалось.

— Ты так же неразборчива в еде, как во всем остальном, — проговорил Миша, двигая ко мне любимую чашку с черным кофе.

— Я тебя обидела вчера? Прости, недалекую. Ей-богу, не хотела, — легко махнула я рукой.

— Снова Вебер? — проговорил он тихо.

— Да с чего ты взял? Они надоели мне страшно.

Я утопила оладью в сметане. Выловила. Измазала все лицо. Жалела, что я не кошка, умываться лапой не умею.

— Ладно. Проехали. Ты не звонила месяц без двух дней. Почему?

— Ну, я-то, ладно. Ты почему не позвонил ни разу? С Новым годом не поздравил. Не поинтересовался как я и что. Вдруг я сдохла в канаве? — я гнала возмущение на всю катушку.

— Детка. Эта штучка, что лежит с тобой рядом, как называется? — усмехнулся Миша, вытер сметану с моей щеки, облизал длинный палец.

— Мобильник, — улыбнулась я.

— Ну да. Айфон. Я знаю всегда, где ты находишься. Ни в какой канаве ты не валялась. Если только на Норд Капе.

— Я поняла! Вот почему Вебер всегда меня находит! Это же его брат подарил мне телефон, — осенило меня.

Чуть ли не священный ужас накрыл.

— Он, что, и сейчас знает, где я?

— Как ты трескаешь седьмую оладью, он точно не видит. Но в каком доме, обязательно. Хочешь, я это закончу? — Миша протянул руку к моему аппарату.

— Нет, — я вспомнила вчерашнюю сцену на стоянке супермаркета и спрятала телефон в карман халата.

— А, нравится? — он поглядел в мои глаза и отвернулся.

— Мойша, — я позвала умильно.

Он передернул недовольно плечами. И этот похудел. Вирус тут у них в Городе, что ли?

— У меня есть пятнадцать свободных минут. Пойдём перепихнемся, а? — я взяла его за руку и потащила в спальню.

Давид все-таки уволился, пока я гуляла по северным морям. Прежний начальник глядел на меня хмуро. Ничего не высказал. Я не опоздала. Терпеть не могу опаздывать. Возвратиться к рабочим обязанностям неожиданно было приятно. Словно я вспомнила, что есть у меня голова на плечах, и я ею не только ем и остальное. Думаю, например. Открыла сетку заказов на замер. Присвистнула. Давидик, хрен ему в бакенбарды, оставил мне неподъемное наследство. Работы светило невпроворот. Три четверти заказов пламенело просрочкой. Я сделала привычную заявку на бензин. Получила добро из бухгалтерии и понеслась.