Звонок Андрея застал меня в десять вечера на Окружной. Я зверски устала и тупо хотела есть. И выключить перед глазами бесконечную ленту мерзлой дороги с редкими фонарями. Пригородные замеры сегодня шкалили.

— Да, — сказала я, зажав привычно аппарат подбородком.

— Ляля, ты ответила, — улыбнулся он.

— Да, любимый. Сегодня мой первый рабочий день после отпуска, — я пересекала неприятный перекрёсток. Все, словно сговорившись, нарушали правила, как хотели.

— Приезжай, — попросил он без околичностей.

— Ладно. Только я устала, проехала больше двух сотен верст по пересечённой местности и не обедала. И да. Деньги — всегда…

— Я понял. Жду, — он повесил трубку первым, удивив меня. Тут только я вспомнила, что обещала Мише вечером вернуться. Я выдохнула и, поворачивая на Город-Сити, набрала номер.

— Ну? — без предисловий сказал Миша.

— Я не приеду сегодня, — виновато сказала я.

— Я не надеялся особо, — равнодушным голосом ответил он.

— Ты же меня знаешь. Где я, а где обещания, — нежно проныла я.

— Если тебя вышвырнут вон, то приезжай, не стесняйся. Твоя половина в моей кровати всегда свободна, — ответил Миша и отрубился. Я чмокнула воздух в телефоне.

Андрей встретил меня жадными поцелуями и накрытым столом. Зная мои привычки, он сел напротив и честно ждал, когда я поем.

— Я в душ. Целый день в седле, — я легко коснулась его губами и сбежала в ванную. Этот тоже похудел. Эпидемия какая-то у них у всех. Думала, что не вытерпит и придёт ко мне. Но нет. Выключила воду. Завернулась в полотенце и вышла.

Братья Веберы стояли в углу схода двух застекленных стен. До меня запоздало дошло. Все три квартиры находились друг под другом. Двадцатый, двадцать первый, двадцать второй этаж. Общая лестница внутри. Каждый живёт отдельно и все вместе. Единым домом.

— Ляля, подожди там. Мы сейчас поговорим… — начал Андрей.

Его старший брат обернулся, увидел меня и попёр, как бык.

— Ты! — его качнуло по пути.

Стало ясно, что он невозможно, бесповоротно пьян. Я увернулась, и он не поймал меня в свои растопыренные руки.

— Вот, блядь городская, — он не стеснялся в пьяной откровенности никого. Ни меня, ни брата. — Сейчас переведём ей по триста евро и отсосет каждому, в порядке поступления средств на карту. Эй, ты, перевожу!

Он слепо, пьяными пальцами шарил по смартфону. Не получалось.

— Саша, иди к себе, проспись, — тихо уговаривал его младший брат.

— Зачем? Давай трахнем её оба, вместе. Как тогда. Каждый в свою дырку. Как она любит. Ты спереди. Я сзади. Получит кайф, наконец-то. Никогда не кончает с нами. Врет всегда. Только в жопу и в людном месте. Пашка погиб. Перед смертью, уже в вертушке признался мне, что трахал её в клубе. Сама на него прыгнула. Ему, что, нечего сказать мне было, кроме того, какой оргазм он с ней получил?! Прости, командир, это лучшее, что было в моей жизни! Ничего лучше, чем трах с этой гнусной бабой! Сказал и помер. А я остался. Выжил снова, — Вебер осел на пол и затих, обхватив голову руками.

Я незаметно старалась убраться в сторону выхода. Там были мои вещи и свобода. Я жалела здоровяка Пашку. Только война есть война. У каждого своя профессия. Кто жалеет девочек, пачками исчезающих в недрах Города? Да никто. Сами виноваты. В лучшем случае скажут про них. Сильные мужчины, добровольно летающие над чужой страной, тоже профессионалы. У каждого своя работа. Каждый готов принять смерть в борьбе за денежные знаки.

— Куда это ты собралась? — раздался над головой злой, ничего хорошего не обещающий голос.

Это была ужасная ночь. Сначала Вебер насильно поил младшего брата. Схватил железным захватом за горло, лил виски из бутылки прямо в лицо. Потом устроил охоту на меня. Поймал, в конце концов. Насиловал долго, никак кончить не мог. Андрей не знал, что делать. Я умоляла его глазами не делать ничего. Потому, что Вебер был не в себе. Я видела подобное. Можно не только без зубов остаться. Очень легко можно распрощаться с носом и ушами, в прямом смысле этого слова.

В четыре утра я тихонько поскреблась в квартиру номер один. Никто не открывал. Я села на мрамор старых ступеней, опустила голову на руки, обнявшие колени. Тут Миша открыл. Присел на корточки рядом.

— Подземным переходом шла? — спросил он тихо, разглядывая синяки на щеках и шее.

— Нет. Город-Сити имеет свои закоулки, — невесело улыбнулась я. Протянула руки. Он поднял меня с ледяного камня. Понёс внутрь. Я подавилась словами и заплакала на его плече.

— Ты странно пахнешь, — сообщила мне Юлька, поднимая красивое своё, модное лицо от моего паха. Горячее наше свидание уже смотрело на рассвет.

— Чем? — пьяно ухмыльнулась я.