Тарас обхватил Оксану плечи, притянул к себе:

— Хорошая ты, Пташка. Не улетай от меня, пожалуйста.

Оксана растерялась от этих нехитрых слов, сказанных так просто и искренне. Ещё совсем недавно, подбивая Огарева жениться на себе, Веригодская и подумать не могла, что проникнется симпатией к этому молчаливому, упрямому Лешему. Испытывать привязанность к своему жениху совсем не входило в планы Оксаны. Муж нужен был только для квартиры и только на один учебный год.

— Хитрый Леший, ты приворожил меня! — притворно возмутилась Веригодская, прижимаясь к Тарасу.

— Если бы это только было возможно, Оксанка! — отозвался Огарев, и в голосе его слышалась лёгкая грусть.

Зачем ты их пьёшь?

Вечер в компании Огарева пролетел, как одно мгновение, а ночь и того быстрее. Утром Веригодская с сожалением провожала Лешего делать ремонт в комнате его сестры.

— Ты же придёшь домой ночевать? — с надеждой спросила она.

— Оксанка, мне нужно в лес, — извиняющимся тоном пояснил Тарас. — Собаки одни.

— А в воскресенье? — искала выход Веригодская.

— Не могу обещать, — вздохнул Леший. — Вот следующую пятницу я однозначно проведу дома.

Оксана недовольно нахмурилась.

— Обещаю начать решать вопрос с перемещением собак, — обнимая её, зашептал Огарев. — Хватит мне уже в лесу жить. Вот прямо в понедельник стану искать нам дом. Может в Хиличах поселимся?

— Давай, когда ты в пятницу приедешь, мы этот вопрос тщательно обсудим. Я очень хочу видеть тебя чаще, чем сейчас, — ворковала Веригодская.

— Дело говоришь, — согласился довольный Леший. — Я неделю подумаю, какие варианты могут тебе понравится, а потом всё расскажу.

Выходные Оксана провела в одиночестве в квартире Огарева, но не выпускала из рук телефона: Тарас присылал смс, звонил, и было очевидно, что он хотел бы быть рядом с Веригодской. Звонки и смс-сообщения градом сыпались на Оксану в течение следующей рабочей недели, заставляя сердце Верегодской усиленно бится от эмоций.

Через неделю в пятницу Оксана уже привычно убедилась, что все воспитанники уехали на школьном автобусе, забежала в магазин и, приготовив ужин, прихорашивалась. Она с нетерпением ждала Тараса, но он вернулся домой поздно и уставший.

— На работе задержался? — обнимая Огарева, спросила Веригодская.

— У матери был. Ремонт в разгаре. Завтра опять пойду.

— Ужинать будешь?

— Задолбался, — признался Тарас. — Давай вина выпьем, как прошлую пятницу.

— Можно, — согласилась Оксана. — Я накрываю на стол, а ты мой руки.

— Как скажешь, Пташка, — Тарас покорно пошёл в ванную, а Оксана на кухню.

Она начала разогревать картошку, когда Огарев вошёл в кухню.

— Оксанка, у тебя болит что-то? — робко спросил он.

— С чего ты взял? — не поняла Веригодская.

— Как ни приеду, в ванной вот эти таблетки в шкафчике лежат, — Тарас разжал ладонь, в которой держал блистер с таблетками. — Беспокоюсь за тебя.

— Успокойся, — беззаботно отмахнулась Оксана. — Это противозачаточные таблетки. Я съездила в город в платную клинику к доктору, и он выписал таблетки.

— Зачем? — упавшим голосом спросил Огарев, заранее зная ответ.

— Что значит "зачем"? — удивилась Оксана, выключая газ.

— Зачем ты пьёшь их? — уже совладав с эмоциями, холодно уточнил Огарев.

— Тарас, я похожа на дуру, которая "залетает" от первого встречного?! — возмутилась Веригодская.

— Всё продумала? — спросил Леший, и в голосе его слышалось раздражение.

Оксана удивлённо остановилась:

— В смысле?

— Собиралась за жильё собой рассчитываться, — поморщился Тарас.

— Мне казалось, что нам обоим эта идея пришлась по душе, — всё ещё не видя никакой проблемы, ответила Оксана.

— Нет. Не пришлась, — Огарев положил блистер с таблетками на кухонный стол и вышел в прихожую.

— Тарас, в чём дело? — Оксана бросилась за ним.

— Думал, что у нас всё серьёзно, — пояснил Огарев.

— У нас всё нормально! — в отчаяньи воскликнула Оксана.

— Нет, Пташка, — Леший снял с вешалки куртку.

— Ты же не думал, что я вот прямо сейчас тебе ребёнка буду рожать? — удивилась Веригодская. — Мне не до детей. Я же тебе всё честно рассказала, когда мы заявление на бракосочетание подали в сельсовет.

Огарев надел куртку, обул берцы и пошёл к двери:

— Дурак я! Уже будущее с тобой планировал, а ты меня, оказывается, просто использовала в своих целях.