— Согласна с Колей, — вмешалась Шурочка Веригодская. — Аркадий очень хозяйственный, толковый мужчина. Деловой, конечно: он же бизнесмен. В бизнесе без крепкой хватки не выжить.

— Тогда почему его жена на развод подала? — разговор заинтересовал Оксану.

— Оказалось, что она влюбилась в другого, — развёл руками Николай Николаевич, — а этот другой — приезжий. Вот им и нужна была жилплощадь. Решить они жилищный вопрос уладить за счёт моего брата.

— Эта дама бросила положительного Аркадия, чтобы завладеть квартирой и жить в ней со своей новой любовью? — расслабленно отпивая из бокала с шампанским, съязвила Оксана.

— Закусывай, — засуетился Шупега, — а то ты с дороги, голодная, а я тебе голову заморочил нашей семейной драмой. Салатик бери, курочку. Всё от чистого сердца готовил. Я давно Шурочку дёргал, чтобы ты к нам приехала.

— Николай Николаевич, обязательно попробую все блюда, что Вы приготовили, — пообещала Оксана. — Только раскажите дальше про вашего несчастного Аркадия.

— Ну, что там рассказывать? — смущённо пожал плечами Шупега. — Аркашка жене и квартиру, и машину оставил. Сам теперь живёт в съёмной однушке недалеко от нас.

— Почему он так сделал? — удивилась Оксана.

— Сказал, что денег ещё заработает, а по судам ходить и нервы себе мотать не хочет, — снова вмешалась Шурочка. — Теперь у Аркадия идея фикс родителей в город перетянуть. Уже квартиру им покупает на соседней с нами улице.

— Какой деятельный у Вас, дядя Коля, брат! — восхитилась Оксана.

— К чему я веду, Оксанка, — важно поднял вилку вверх Николай Шупега. — У Аркадия много состоятельных клиентов и знакомств с влиятельными людьми. Жена одного его друга, как я недавно узнал, работает в Министерстве Образования. Я обратился к брату, тот — к другу и его жене. Короче, я считаю, что хватит тебе прозябать в деревне, да ещё и не работая по специальности. Пора вернуться домой. Работа у тебя будет первоклассная: не в школе или гимназии, а прямо в Министерстве образования. Как тебе? С твоей упорностью, умом и работоспособностью ты быстро карьеру сделаешь.

— Это мама заставила Вас хлопотать за меня? — улыбнулась расстроганная Оксана. — Спасибо большое. Мне очень приятна Ваша забота, но я без проблем доработаю распределение в деревне.

— Доченька, к инициативе Коли я не имею никакого отношения, — заверила Оксану Шурочка.

— Нехорошо всё это, — бросился пояснить Шупега. — Вроде как я выжил тебя из собственного дома.

— Николай Николаевич, я сама решила уехать: хотела пожить самостоятельно. Просто произошла накладка, и вышло то, что вышло, — Оксана с торжеством посмотрела на мать, затем на Шупегу, после чего объявила. — В следующем году мне обещают должность учителя химии! Поэтому, давайте, я доработаю распределение, а потом уже подумаем, как можно задействовать знакомую Аркадия из Министерства образования.

Видно было, что Николай Шупега не доволен предложением Оксаны, но он промолчал.

В тот вечер посидели за столом очень душевно, по-семейному. Вот тогда-то Оксану Веригодскую и посетило пока ещё робкое чувство, что она ошибалась в своих оценках, даваемых Шупеге.

Суббота и воскресенье прошли великолепно. Оксана наигрался с братом, наболталась с мамой, правда не рассказала ей про Тараса. Сам Огарев так и не отозвался. Веригодская очень переживала по этому поводу, однако старалась не унывать.

На столичный железнодорожный вокзал вечером в воскресенье Оксану Веригодскую, уезжавшую в Княжицы с огромной сумкой, в которой лежали её весенние наряды, провожать поехали и Шурочка с малышом Валентином, и Николай Шупега. Он тащил сумку по перрону, бросая на жену недовольные взгляды:

— Нельзя ребёнку разрешать тащить такую сумку! Взяла бы половину нарядов и приехала за остальными в следующие выходные.

— Мы в деревню едем в следующие выходные, — деловито напомнила ему Шурочка.

— Не волнуйтесь за меня, дядя Коля, — успокоила его Оксана. — Я справлюсь с сумкой.

— Всё равно приезжай к нам почаще, чем раз в полгода, — требовал Шупега. — С моими родственниками, наконец, познакомишься. Они после истории с разводом Аркадия очень изменились. Шурочку страсть как любят, слово ей лишнее боятся сказать.

— Конечно, Коля, боятся они! — шутливо возмутилась Шурочка Веригодская. — Твоя родительница меня достала с просьбой сменить фамилию на Шупега.

Оксана с сочувствием посмотрела на стушевавшегося Николая Николаевича и подумала, что раньше не обращала внимания на то, какая властно мама ведёт себя с беднягой Шупегой, потому что в отношении дочери Шурочка всегда была очень мягкой.

— Родители и Аркаша очень хотят с тобой познакомиться. Мы же семья, — тем временем говорил Николай Николаевич, останавливаясь возле вагона электрички и опуская сумку на землю.

— Дядя Коля, простите меня, — шепнула Оксана.

— За что? — искренне удивился Шупега.

— За моё эгоистичное поведение последние четыре года. Я вела себя, как избалованная девчонка. Игнорировала Вас.

— Ну, перестань, Оксаночка, — смутился Шупега. — Я должен был с тобой раньше поговорить по-взрослому, когда ты институт заканчивала. Этой работы в деревне не должно было случиться!