— Тарас, пожалуйста, не надо, не уходи! — Оксана схватила Лешего за руку. — Сначала я действительно хотела использовать тебя, чтобы иметь жильё, но сейчас всё не так!

— Не трепыхайся, Пташка. Живи здесь столько, сколько тебе нужно, и замуж для этого тебе за меня выходить не надо, — Тарас накрыл своей рукой руку Оксаны. — Славная ты. Восхищаюсь, как у тебя всё продумано, организовано. Мне хорошо с тобой было.

— Огарев, почему было?! — злилась на всю ситуацию Оксана. — Ты понимаешь, что глупо скандалить из-за противозачаточных таблеток?

— Не глупо. Я иначе, чем ты, вижу происходящее, но это мои проблемы, а не твои. У тебя всё будет замечательно. Никто тебе даже слова не скажет, — Тарас развернулся и ушёл, хлопнув входной дверью.

Оксана разочарованно развела руками: глупая ссора из-за ерунды. Она вернулась на кухню, убрала со стола тарелки, мысленно внушая себе, что Огарев остынет и завтра, максимум в воскресенье придёт назад, но внушения не работали. Веригодская уже успела изучить Тараса: он упрям, как бык.

Оксана выключила свет на кухне, прошла в свою комнату, не зажигая свет, села на кровать, и слезы потекли по её щекам.

— Тупой Леший! Ненавижу тебя! Зачем вообще с тобой связалась! — всхлипывая, бормотала Веригодская.

Ни в субботу, ни в воскресенье Огарев, предсказуемо, в свою квартиру не пришёл.

Всю следующую неделю Оксана надеялась, что Тарас в пятницу приедет в квартиру, чтобы постирать рабочую одежду. Она тщательно обдумывала предстоящий разговор с Лешим, приготовила массу аргументов о том, что ребёнок совсем не входит в её планы, что лучше сперва пожить для себя и присмотреться друг к другу, но никакого разговор с Огаревым не произошло: Леший не приехал в свою квартиру ни в пятницу, ни в субботу, ни в воскресенье. То же самое повторилось на следующих выходных.

Оксана сперва злилась на Тараса, потом начала корить себя за случившуюся размолвку с Огаревым, хотя она по-прежнему считала, что Леший несправедлив к ней и скандал из-за таблеток абсолютно глупый.

— Возможно, Огарев сам хочет помириться, но не знает как, — предполагала Оксана. — Может, если я сделаю первый шаг, это решит нашу ситуацию.

Случай сделать первый шаг к примирению представился очень скоро. Мама Оксаны наконец-то пригласила её приехать домой.

— Так давно не виделись, — говорила Шурочка Веригодская, позвонив дочке.

— Мне кажется, что вина за это не на мне. Я ещё на Новый год хотела к вам приехать, и на День рождения Вальки, а ещё на весенние каникулы, — напомнила матери Оксана.

— Доченька, конечно я виновата. Прости меня. Приезжай на эти выходные, — заискивающе лепетала Шурочка.

— Что на счёт твоих свёкров? — уточнила Оксана, помня, что родня Николая Николаевича последнее время зачастила в гости к Шурочке. — Ты же мне на прошлой неделе говорила, что они всё ещё оккупируют мою комнату, и мне невозможно приехать, так как спать негде!

— Родители Николая на выходные уезжают в деревню, — объявила Шурочка Веригодская. — Я их попросила.

— Ну, мама, ты молодец! — восхитилась Оксана. — Даже не ожидала от тебя такого.

— Приезжай, Оксанка, — ласково просила Шурочка. — Я так по тебе соскучилась! И Валька про тебя спрашивает, и Коля.

— Обязательно приеду, — пообещала Оксана.

Перед отъездом в пятницу вечером в столицу Веригодская послала смс Огареву: "Еду на выходные к маме. Вернусь в воскресенье. Нам нужно поговорить. Дай знать, когда ты не занят, и я позвоню тебе, или позвони мне в любое время."

Оксана целый час ждала ответа, а потом, не выдержав, набрала номер Тараса, но он сбросил её звонок.

— Да что ж ты творишь, Леший! — удивлённо глядя на телефон, пробормотала Веригодская. — Меня так никто никогда не пробрасывал.

Дела семейные

Электричка на столичный вокзал прибыла строго по расписанию. Оксана вышла из вагона и сразу заметила маму: Шурочка, стоя на краю перона, нервно теребила концы своего любимого зелёного шарфа, которым неизменно повязывала шею всю весну независимо от погоды, и высматривала среди толпы дочку.

— Мама! — крикнула Оксана.

Шурочка обернулась и торопливо зашагала к ней.

— Доченька моя, хорошая моя! — хватая Оксану за руки, затрещала Шурочка. — Это ж надо: я стою, смотрю по сторонам и тебя не вижу.

— Почему ты Вальку с собой не взяла! — укорила маму Оксана.

— Так он опять весь в соплях. Вчера температурил. Горе, а не ребенок! — сокрушалась Шурочка, перехватывая у Оксаны сумку. — Пойдём на метро. Трамвай будет битком народом набит, а у тебя сумка. Что ты там тащишь?