– Ты же похудеть хотела, – вроде бы удивился гражданин Добренко. – Арея выгуливать пора.

– И где связь?

– Мы за воротами подождём. – Саша аккуратно пристроил кроссовки у порожка. – На сборы пять минут. Опоздаешь, уйдём без тебя.

И вышел, проигнорировав Машино: «Эй!» Зато снова появился подлый зверь, на сей раз волочащий в пасти непонятную пластиковую штуку. Её пёс деловито пристроил на диван, а собственную морду на колено Мельге, глядя снизу-вверх и это был такой взгляд, такой… В общем, коту из мультика «Шрек» до ареевской просительной умильности было как до луны пешком.

– Ладно, – сдалась Мария. – В конце концов, утренняя прогулка – не самая плохая идея, растрясём лишнее. Но только один раз, ты меня понял?

Зверь, подвиливая даже не хвостом, а задом, с готовностью согласился, что всё прекрасно понял.

Сомнительные кроссовки Маша, конечно, надевать не стала, обошлась собственными балетками. Идею натянуть платье она отвергла, как несостоятельную, остановившись на помятых, но всё равно симпатичных бежевых бриджах и ни разу ненадеванной отпускной маечке, украшенной такой рванинкой, прикрывающей стратегически неудачные места. Полюбовалась собой, крутясь возле зеркала, встроенного в дверцу монструозного шкафа, и накинула на плечи свитерок, связав рукава узлом. Получилось стильно и спортивно.

Ну и пусть эти ходят в банданах и обрезанных джинсах. А мы цивилизованно, вполне по-европейски!

К сожалению, её стараний никто не оценил. Саша, на самом деле дожидавшийся за воротами, просто вручил ту самую пластиковую штуку, оказавшуюся ручкой от поводка, на Машино заявление, что у поводка не бывает никаких ручек, пожал плечами и пошёл себе, сунув руки в задние карманы своих недошорт.

– Ну, веди, – буркнула Мария псу, остро жалея о своём согласии на эту сомнительную авантюру.

На улице оказалось ещё холоднее, чем думалось, шикарно накинутый свитерок не грел, а улица была пустынна, будто по ней уже успел прокатиться апокалипсис. И ни звука, вот совсем, да ещё довольно плотный туман пластался загадочно, жутковато.

В общем, классическая сцена из дешёвенького фильма ужасов: «Ой, как страшно! Наверное, за углом прячется оборотень! Пойдём, проверим». Правда, у дебиловатых героев таких картин при себе обычно был хотя бы нож, а вот Маша ничего прихватить не догадалась.

– Ты чего? – спросил Саша, не оборачиваясь.

В мёртвой деревенской тишине его голос прозвучал уместно зловеще.

– А чего я? – тихо, едва не шёпотом, ответила Мария.

– Весёлое вспомнила?

– Да нет, так. Нездоровые ассоциации, – Маша прибавила шагу, догоняя своего спасителя. Или теперь уже мучителя? – А мы так и будем по улицам гулять?

– Только до Советской, а там пустырь и лесок. Не волнуйся, Арей дорогу знает, не заблудишься.

– Я и не волнуюсь, – дёрнула подмерзшим плечом Мария. – А зачем его так рано выгуливать? Тут же не город, выпустил во двор и всех дел.

– Он же маламут[2], – Саша покосился на неё и в его взгляде промелькнуло что-то сильно смахивающее на: «Ты что, умственно отсталая?», а, может, и на что-то более конкретное. – Чего ему во дворе делать? – Маша замялась, соображая, как бы покорректнее сформулировать, что собакам положено делать во дворах, а так же парках, аллеях и кустах. – Он серьёзный пёс, не болонка, с ним заниматься надо. По жаре с такой шкурой не побегаешь, мигом гипотермия хватит. Вот мы их и выводим до рассвета и уж после того, как солнце сядет.

– Ага, – согласилась госпожа Мельге, напрочь сражённая «гипотермией». – А у тебя много собак?

– Немного. Сейчас, кроме Арея, ещё пятеро.

– А «мы» – это кто? Ты сказала, что «мы выводим».

– Мы – это я и мои помощники. – Саша опять покосился на неё и усмехнулся непонятно. – У меня два парня работают. И Лиска, ветеринар, но она приходящая.

– Поня-атно, – протянула Маша, соображая, чего бы ещё такого спросить. Про ветеринаров и помощников слушать было не очень интересно, а идти молча не хотелось. – А почему ты Арея отдельно выгуливаешь? Или это специально для меня?

– Нет, – Добренко досадливо мотнул головой так, что бараньи колечки волос под короткими хвостиками банданы дрогнули. – Он агрессивный.

– Кто агрессивный? – не сразу поняла Мария, с чего-то засмотревшаяся на эти самые колечки.

А ещё на смуглую шею, как и руки, тоже будто перевитую верёвками жил и вен, с выступающим бугорком позвонка над растянутым воротом футболки – вот ведь красота какая, было б на что смотреть, не то что засматриваться.

– Кто, кто! Дед Пихто! – разозлился Саша, не подозревавший о внезапно возникших визуальных пристрастиях госпожи Мельге. – Хозяева его бывшие. Почти два года собакой вообще не занимались, а потом на ЗКС[3] отдали, кретины! Вот у него крыша и поехала. Бросаться стал.