Ответом ей были продемонстрированные ладошки.

– Тааак, - протянула профессор Дэнтли. – Живо мыть руки!

Все мальчишки понурили головы и поплелись выполнять распоряжение. А Кэр улыбнулась малышке Алаике и ласково произнесла:

– Моя умница.

– Да, я умница, - с серьёзным видом кивнула девочка. – А значит, мне уже можно учиться!

– Потерпи, немного, солнышко, - рассмеялась Кэр. – Ещё всего годик.

– А Сана вы в академию пустили, - надулась Алька.

– Он старше, - погладив девочку по щеке, с материнской нежностью улыбнулась профессор Дэнтли.

– Зато, я умница! – заявила девочка.

– И не поспоришь, - рассмеялась Кэр. – Садись за стол, умница ты моя. – И, повернувшись ко мне: - Эль, чего же ты замерла? Тоже садись.

Но, не успели мы рассесться, как, только что устроившаяся на высоком стуле, Алаика, звонко воскликнула «Дядя Расс» и, вскочив, побежала в сторону дверей. Кто там стоит не оставалось сомнений.

Я честно старалась, но не смогла удержаться и обернулась.

Мастер Рассел Стоун поймал подбежавшую к нему девочку, подкинул пару раз, от чего она радостно завизжала, и, держа на вытянутых руках, с улыбкой проговорил:

– А как вымахала-то!

– Вот, - обернувшись к Кэр, указала на мужчину Алаика, - даже дядя Расс сказал, что я уже большая.

А я смотрела на Мастера и не узнавала! Он совершенно преобразился. Ни угрюмости, ни нахмуренных бровей, и во взгляде столько нежности. Сейчас передо мной стоял совершенно другой человек, добрый, заботливый, тот самый, о котором с таким восхищением рассказывала профессор Дэнтли.

Но вот его взгляд перемещается на меня и моментальное преображение. Брови хмуро сдвигаются, образуя морщинку на лбу, из взгляда уходит радостный блеск, сменяясь тяжёлым недовольством, и весь он становится каким-то угрюмым, как предгрозовое небо.

– Беги за стол, егоза, - проговорил Мастер Стоун, опустив Альку на пол.

– Что-то не так? – тоже заметив перемену настроения Мастера, забеспокоилась Кэр.

– Вы покидали академию? – продолжая сверлить меня напряжённым взглядом, спросил он.

– Погуляли по площади, - вставая, ответила Кэр. – Да что случилось-то?!

– Пока не знаю, - неопределённо мотнул головой Мастер Стоун. – Эль, можно тебя на минутку?

– А как же ужин? – растерянно спросила профессор Дэнтли.

– Подождёт, - непреклонно ответил Мастер.

Я начала подниматься из-за стола, понимая, что он настроен более чем решительно, но в следующее мгновение в столовую ввалились мальчишки, вернувшиеся с помывки рук, и начался такой гомон, что в ушах зашумело. Все набросились на Рассела, здороваясь, но по-взрослому.

То есть, они явно не отказались бы от обнимашек, как вот минуту назад Алаика, но это же несолидно! Так что мальчишки по очереди пожали руку Мастера, но так и крутились рядом, заваливая его вопросами, интересуясь, надолго ли он, напоминая про какие-то соревнования и обещания.

– Все за стол! Ужин стынет, - перекрывая гомон, приказал Рассел Стоун и мальчишки послушно поспешили занять свои места.

Мастер бросил на меня хмурый взгляд, но тоже пошёл к столу. Кажется, разговор откладывается до окончания ужина. Вот только у меня аппетит совершенно пропал. Под таким тяжёлым и напряжённым взглядом кусок в горло не полезет!

Но то, как дети относятся к этому серьёзному, такому угрожающе-собранному мужчине, это совершенно не вязалось с тем образом Мастера Стоуна, который сложился в моём восприятии. Да и он с детьми вёл себя совсем не так, как со мной. Видимо, вся неприязнь и плохое настроение только мне достались. Знать бы ещё – за что?!

Ужин проходил в тёплой атмосфере, дети шумели и продолжали разговоры, Кэр улыбалась и, похоже, откровенно радовалась, что донимают не её. А Мастер Рассел всем улыбался, что-то рассказывал, отвечал на вопросы, даже заспорил с Эрином, который, на правах старшего из подопечных Кэр, принялся доказывать, что «ты, дядя Расс, сам обещал лично сопроводить всех на соревнования и занести команду в список участников».

Стоун нахмурился, но как-то по-доброму, будто что-то вспоминая, и тут же широко улыбнулся. Непривычно так, будто другой человек, а никак не грозный Мастер Рассел Стоун. Но его улыбка вдруг стала лукавой, и я поняла – ничего он не другой, просто вот такой он и есть. Разный. Добрый ко всем и ненавидящий меня. За что?

Ответа у меня не было. А ещё было очень обидно.

А «дядя Расс» принялся объяснять Эрину, что он, помнится, обмолвился о том, что непременно допустит их к соревнованиям, но только если команда будет полной, а Ксалира и Малиси сейчас отсутствуют и у них недобор получается.

– Я могу, я! – радостно воскликнула Алька.

– Молчи, дурёха, - буркнул ей Сан с полным ртом. Прожевал и добавил: - Я тоже могу, и как раз был бы полный набор, но ты же мелкая.

Алаика грустно опустила голову. И даже, кажется, всхлипнула. А мне вдруг так обидно стало. И за эту девочку, и за её брата, который явно тоже хотел поучаствовать в каких-то там соревнованиях, и за всех ребят, которые понурились. В общем, я, наверное, просто растрогалась. Иначе как ещё объяснить предложение, которое выдвинула, неожиданно даже для себя.