— Смелее, Дары Аластриона! Внутри абсолютно безопасно!

Девушки подчинились, тонким ручейком потянулись в Храм. Однако выглядели при этом так, словно шагают в пасть ко льву, не меньше.

Шагнула через порог и я, примерно представляя, что могу увидеть далее. И, когда глаза после яркого дневного света привыкли к полумраку святилища, поняла, что не сильно ошиблась в своих предположениях.

Статуи, внутри отделанного белым мрамором зала, действительно обнаружились: все пять. Но если четверо Владык, которые оказались хорошо узнаваемы и в скульптурном отображении, обзавелись вполне человеческими ногами, то пятый так и остался змеем. Огромным и жутким.

Каждая из мраморных фигур стояла на невысоком постаменте, рядом с которым находилось по внушительной зажжённой свече. Разница была лишь в цвете пламени, которым те горели. Но данная особенность, которую сейчас нам наверняка пояснит Нилан, меня не сильно заинтересовала. Куда больше моё внимание привлёк большой прямоугольный и абсолютно прозрачный камень в центре святилища. Алтарь, или что-то вроде того? Но, для чего он нужен?

Я вскинула голову, чтобы посмотреть на лица статуй, и заметила одну странность. А именно, что взгляды всех пятерых Владык устремлены на загадочный булыжник. Да и правые руки скульптур (ну, во всяком случае у тех, у кого они имелись), будто бы тянутся к нему. Вопрос: зачем?

Вновь посмотрела на камень, словно тот мог дать мне на него ответ, когда в голове молнией сверкнуло ужасающее осознание. Я вспомнила слова Лорены о том, что покинуть остров избранные смогут только после прохождения обряда единения с одним из Владык. А пройти тот должен будет в Храме. В этом самом, чёрт побери, Храме! Вот для чего нужен алтарь! Эти гады морские на нём девиц невинности лишают!

К горлу волной подкатила тошнота, и я бросилась к дверям, совершенно не обращая внимания на то, что Нилан уже начал свой рассказ об этом отвратительном месте. Мне нужен был свежий воздух, и срочно!

В спину полетел оклик, но я его проигнорировала. Никакие волранги не заставят меня находиться там, где я быть категорически не желаю. А попробует Нилан меня остановить, ему же хуже будет.

Вылетев из Храма, я тут же принялась глубоко дышать, в попытке успокоиться и побороть тошноту. Помогало так себе. И именно этот момент выбрал Нилан, чтобы явиться.

— В чём дело, Дар? — строго осведомился у меня тот, подходя ближе. — Что это сейчас такое было? Почему ты проигнорировала мой зов, когда я тебя окликнул?

— Потому, что не могла более находиться в том месте, — отозвалась я сквозь стиснутый зубы и с трудом сдерживая рвущиеся наружу эмоции.

— Что значит, ты не могла находиться в Храме, Дар? Объяснись! — продолжил гнуть своё волранг, и это стало его ошибкой. Меня накрыло гневом и отвращением к нему самому, а также к пресловутым Владыкам.

— Хватит называть меня Даром! Я не вещь, ясно, а живой человек, у которого есть имя! Есть, представьте себе, мысли, чувства и желания. Хотя, вам ведь плевать на всё это, верно? Ваша задача запудрить мозги глупым девочкам. Льёте им в уши сладкий сироп про великую любовь, а на деле всё это ложь чистой воды. Пытаетесь прикрыть красивыми сказочками всю ту мерзость, что тут на самом деле происходит. Хорошо устроились, ничего не скажешь. Каждые десять лет к вам отправляют чистеньких девочек, которых потом ваши Владыки пользуют на жертвенном камне. Самому от себя не противно, нет?

— Довольно! — рыкнул Нилан и вскинул руку, видимо собираясь влепить мне пощёчину, однако дружное «ах», раздавшееся со стороны святилища, заставило конечность волранга замереть в воздухе.

Мы оба повернули головы на звук, и по бледным лицам девушек, высыпавших следом за ним на улицу, стало понятно, что те услышали если не всё из сказанного мной, то большую часть.

— Всё, что вы слышали, Да… девы, гнусная ложь! — чётко произнёс Нилан, опуская руку и полностью разворачиваясь лицом к избранным. — Бредни одной глупой девчонки.

— Угу, конечно, — саркастически усмехнулась я в ответ. — А вы прямо сама невинность. И слабых девушек не бьёте, о нет!

— Хватит, Кристабель Гайре! — полыхнул гневом волранг, вновь обернувшись ко мне. — Я сожалею о своей несдержанности.

— Ещё одна ложь! То, как легко вы решились на столь низкий поступок, свидетельствует, что это происходит не впервой. Вот интересно, не потому ли Владыки каждые десять лет ищут новых жён и наложниц, что от прежних со временем избавляются?

— Нет, эри, — процедил Нилан, сжатые кулаки которого красноречивее всяких слов свидетельствовали, что от меня он как раз с удовольствием избавился бы, но мешала куча свидетелей рядом. — Эти женщины живы. Скажите, чего вы добиваетесь, и покончим с этим разговором?

— Чего добиваюсь? — холодно произнесла я, скрещивая на груди руки. — А по-моему это очевидно. Скажите нам правду. Зачем Владыкам каждые десять лет новые жены и наложницы? В чем истинный смысл отвратительного обряда в Храме?

— Правду, — жёстко усмехнулся Нилан, по-прежнему глядя на меня и не замечая, как ещё сильнее побледнела Арлина, увидев то, каким страшным может быть мужчина, которому она ранее симпатизировала. — А правда, избранные, такова, что вам, на исходе определённого срока, придётся зайти в этот Храм, лечь на жертвенный камень и отдать свою невинность одному из Владык. Сможете за отведённые десять лет родить кому-то из них жизнеспособное потомство — Почёт вам и Слава. А нет, отправитесь прозябать туда, куда ушли те, кто были до вас. На этом всё! Посещение святилища отменяется, возвращаемся назад! Благодарите за это свою подругу, девы: Кристабель Гайре!