С живым энтузиазмом я направляюсь в кабинет абонессы, куда велено явится сразу после полудня. Иду, не торопясь, почти семеня — столь узка длинная юбка, достигающая пола. Косой крой кофточки из многослойного батиста оголяет левое плечо, а белые перья по подолу чуть дрожат под лёгким дуновением ветерка, влетевшего через открытое окно. Под наряд подобраны удобные шлёпки на деревянной подошве.

Стоит повернуть в небольшой закуток и поравняться с нужной дверью, как пульс даёт болезненный сбой, а горло сводит спазмом. Долетают слова абонессы.

— …Если вы уверены, господин фон Трис… — фраза обрывается.

Имя барона равноценно удару под дых. Застываю, как вкопанная. Меня он выкупает? Начинаю дрожать — смена мрачных аморальных картин проносится перед глазами, и резко оглушает звенящая темнота, плотная, как бездна. Одно дело — под опекой обители искать подступы к уничтожению мерзавца, и совсем другое — оказаться без защиты на его территории. Не бывать такому! Сражаюсь насмерть!

Коротко постучав, решительно переступаю порог и невольно щурюсь. После сумеречного закутка я попадаю в пятно солнечного света, льющегося из окна, на фоне которого видна высокая мужская фигура. Лишь тёмный силуэт, однако этого достаточно для понимания, что Ваниусом фон Трисом тут и не пахнет.

Оторвавшись от изучения каких-то бумаг, абонесса, внимательно оглядев меня с ног до головы, недовольно качает головой. Затем поднимается из-за стола и степенно складывает ладони. Начинает без всякого светского вступления:

— Ариш, — её тон ровен, — ты с господином фон Трисом отныне связана узами. Надеюсь, со временем они станут нерушимыми, даруя желаемое каждому из вас.

Непроизвольно передёргиваюсь.

— Фон Трис? Что-то не похож!

Мужчина отступает от окна — надменный и спокойный. От него веет ледяным презрением, а колючий высокомерный взгляд прожигает насквозь, до холодка вдоль позвоночника:

— Естественно, я не Ваниус фон Трис! По отцу виселица плачет! Впредь советую нас не сравнивать! А также забыть о роли подстилки в его кровати! — добавляет оскорбительно, что подобно хлёсткой пощёчине.

Качнуло от неожиданности. Ну и мерзавец! Меня накрывает волна гнева.

— Подстилка? Вы знаете, где находитесь? — еле сдерживаюсь, чтобы не перейти на крик. Если сорвусь, окажусь в весьма невыгодном положении.

Мужчина всё так же источает презрение.

— Я зрячий, насколько могу судить. Вижу, на какие радости он позарился…

Злость на краткое мгновение сдавливает горло. Чтоб его бездна побрала!

— Тогда…

— Тогда пристало заткнуться! Стоять и тихо слушать, засунув отвратительные манеры куда подальше. И эта вонь… — цедит, поморщившись. — Следовало азы этикета перечитать, прежде чем мазаться всякой дрянью. Так и тянет все тряпки содрать и ёршиком поскоблить!

Воздух в кабинете ощутимо всколыхнулся, давая понять, что от мага не утаишь ничего. Притом передо мной один из тех, с кем враждовать себе дороже.

Скрежещу зубами. Эти голос и тон! Узнаю.

— Вы клие…

Перебивает на полуслове.

— Бесподобная дедукция.

Да чтоб он своим сарказмом подавился!

— Я для вас танцевала? — упрямо гляжу в сузившиеся глаза. И вдруг доходит, что в некоторых ситуациях лучше помалкивать.

— Крайне отвратительно, надо заметить. Ни грации, ни чувственности.

До боли вонзаю длинные ногти в ладони.

— О, теперь понятно. Именно поэтому вы готовы меня выкупить? — выдавливаю милую улыбку. — Если от танцев перевозбудились, достаточно было доплатить.

После столь неэтичного замечания до того молча наблюдавшая за спором Настоятельница строго замечает:

— Ариш! Прояви уважение!

Маг призывает не вмешиваться.

— Оставьте, леди абонесса, — на его лице появляется подобие улыбки. — Пускай бесится. Не впервой укрощать диких кошек.

Я готова вцепиться в его аристократическую физиономию и расцарапать от души. Ярость переполняет, бурлит внутри, требуя выхода. Почему мою жизнь снова вверх дном переворачивает фон Трис? Только другой. Сын, он сказал? А у первостепенного гада такой завалялся? В каких закромах деревенских, хотелось бы знать? Ни разу не слышала, чтобы у мерзавца был ребёнок.

— Вы бастард? — цежу, не подумав. Но не жалею, нет. Оно того стоит.

На провокационный вопрос ответа нет. Маг глядит мрачно и зло. То ли коварный план возмездия вынашивает, то ли решает, каким способом меня лучше придушить. Последнее предположение вернее. По окаменевшим чертам лица несложно догадаться, что мужчина готов пойти на крайности. Вокруг напрягшегося тела вьётся убийственная аура. Под испепеляющим тяжёлым взглядом хочется трусливо отступить.

Стою на месте… Буду стоять, чтоб пусто ему было!