– Мне сказали, что я слишком рано покинул маскарад и пропустил Ночь цветов. Пусть с опозданием, но хочу преподнести эту розу вам, Мадлен.

Продолжая заливаться краской, фрейлина робко приняла цветок из рук Наваррского. Анри тепло и приятно улыбнулся. С хитрецой поглядывая на смущённую фрейлину, он поклонился и, коснувшись девичьей ручки, поцеловал тыльную сторону её ладони. По залу вновь прокатился ропот недоумения. Сотни удивлённых глаз были прикованы к юной фрейлине.

– А Наваррский-то под носом его величества уже заводит фавориток в королевском дворце, – захихикал Шико. – Ну ничего, берите-берите, герцог, они королю не нужны.

Зло покосившись на шута, король шикнул:

– Прочь пошёл, не до тебя.

Шико, нечасто сталкивающийся с гневом короля, на всякий случай притих и подвинулся ближе к Луизе.

Придворные, уже не стесняясь, вовсю обсуждали юную фрейлину. Но Мадлен будто не замечала их голосов. Сейчас всё её внимание было захвачено зеленоглазым мужчиной. «Он невероятно хорош собой, и его интерес мне приятен. Но я понимаю: всё это лишь игра. Вопрос лишь в том, для чего Наваррский втягивает в неё меня?» – думала девушка. Выпрямившись и отпустив руку девушки, Генрих расплылся в улыбке.

– Надеюсь вскоре продолжить наше знакомство, Мадлен.

Наваррский отступил, оставляя обескураженную фрейлину в полном недоумении.

Затем он развернулся и, не прощаясь, покинул тронный зал. Мадлен повела плечами, ощущая на себе всеобщее внимание. На девушку, прищурившись, удивлённо смотрела королева. Негодуя, взирал король. Гадко хихикая, посматривал Шико. Но тяжелее всего фрейлине было выносить ошарашенный и подавленный взгляд Селесты.

Через пару минут, поднявшись с трона, Генрих громко заявил:

– Аудиенция окончена!

Кивнув страже, король в сопровождении верных гвардейцев покинул зал. Когда шаги Генриха стихли, со своего места поднялась королева. Вынужденная соблюсти этикет, она обратилась к де Гизу:

– От имени его величества, благодарю вас за визит. Герцог, если вы устали с дороги, то корона предоставит вам возможность отобедать в стенах Лувра.

– Спасибо, ничего не нужно, моя королева, – сухо произнес де Гиз, – я не стану пользоваться вашим гостеприимством.

Коротко кивнув, герцог де Гиз развернулся на каблуках и покинул тронный зал.

Вскоре вышла и королева. За ней к выходу потянулся весь остальной двор.

Мадлен собиралась последовать их примеру, но, обернувшись, встретилась взглядом со всё ещё ошеломлённой Селестой. «Нужно объяснить ей поведение Наваррского», – решила Мадлен. Пока фрейлина Луизы подбирала слова, Селеста заговорила первой:

– Как вышло, что ты оказалась знакома с Анри?

– Он был на маскараде. Правда, под маской я не рассмотрела его лица, и своего имени он не называл, – призналась фрейлина. Селеста обеспокоенно коснулась плеча Мадлен.

– Пожалуйста, пообещай, что впредь будешь осторожнее в общении с Наваррским, – попросила мадемуазель Моро, – он может выглядеть как прекрасный принц, но в душе он сущий дьявол. Знаешь, как его называют? Главный любовник Франции. Это оттого, что у него множество фавориток по всей стране. И это притом, что он всё ещё официально женат на Маргарите Валуа – сестре короля.

Выслушав Селесту, Мадлен сильно призадумалась над словами фрейлины. «Если Анри способен покорить любую женщину, не понимаю, почему его интерес вдруг пал на простую фрейлину. У меня за спиной нет ни знаменитого рода, ни выгодных связей. И что мне делать, если он вдруг захочет продолжить общение со мной? Перед его очарованием сложно устоять, но бороться за его внимание с другими фаворитками… допустимо ли это? Раньше я точно сказала бы нет. И нельзя забывать, что Анри – враг короля. Обо мне и так теперь пойдут сплетни по всему Парижу. Но мне никак нельзя терять доверие королевского дома, Екатерина Медичи мне этого не простит».

Когда тронный зал полностью опустел, фрейлины поняли, что пришло время продолжить свой путь в Тюильри. Дойдя до покоев Екатерины, Селеста изъявила желание ненадолго отлучиться.

– Подожди меня здесь, как только я вернусь, я объявлю о твоём прибытии.

Застучав каблучками, Селеста скрылась в одном из коридоров.

В это время Мадлен услышала неразборчивые женские голоса, доносившиеся из-за двери королевской комнаты. Недолгое время в душе фрейлины боролись любопытство и честность. Но в этот раз любопытство одержало верх. Медленно и бесшумно приблизившись к нужной двери, Мадлен аккуратно приложила ухо к крохотной щели. Из-за двери доносилась пара голосов. Один принадлежал Екатерине, а второй ещё совсем молодой женщине.

– Зачем ты устроила эту встречу? Тебе прекрасно известен характер Генриха. Он запросто мог вспылить и приказать страже схватить всю делегацию. Почему ты решила, что можешь подвергать опасности дорогого мне человека, мама? – не сдерживая эмоций, кричал незнакомый голос.

«Мама? – удивилась Мадлен. – В Тюильри живет одна из дочерей Екатерины?»

В это время из-за двери послышался ровный и холодный голос Медичи:

– Я не буду оправдываться перед тобой в своих решениях, Маргарита.