Получается, что когда он манипулировал с интеллектом каюты — Машей, кто-то через базовый интеллект станции — Прометея, подключившись к Маше, сумел вбить в код Стажёра два новых символа. Сделать это мог только грамотный специалист по программированию искусственных интеллектов. Для чего и зачем? При этом сети Прометея и Маши после этого «сгорели», но в Маше осталась запись разговора двух пропавших учёных.

«Абсурд!», — подумал Плотников, сжимая стаканчик. Остатки кофебенди брызнули следователю на живот, и Кеша испуганно моргнул фотоэлементами.

— Шеф, с тобой всё нормально?

Николай Иванович только отмахнулся — разговаривать со Стажёром было некогда. Следователь боялся упустить нить своих рассуждений.

Кто-то, кто смог изменять коды интеллектов, подбросил Плотникову упоминание ученых о какой-то прерванной записи в журнале. Но ещё кто-то, зная об этом, запихнул в каюту Скачковой охранный комплекс, предполагая, что Плотников сунется туда в поисках той записи. А ещё кто-то знал об охранном комплексе и пришёл на помощь Плотникову.

— Твою же мать! — громко прохрипел следователь, осознавая, что попал в «разборки» между двумя неизвестными ему группами. А суть этих разборок оставалась ему непонятной.

— Шеф, да что с тобой?! — вопрошал Кеша, подкатывая к следователю.

— Стоп! — вытянул руку Николай Иванович, останавливая Стажёра.

В сознании следователя побежали картинки происшедшего на станции. Он попытался выхватить из этого потока те, которые хоть немного складывались в примерное противостояние «группировок». И в логическую цепочку фактов.

Он ухватился за несколько эпизодов. Первый — Хромов провёл к его каюте достаточно много времени, причём, находясь в одиночестве. Второй — когда Хромов разразился истерикой, Кеша сумел влепить ему разряд из манипулятора. Стажёру не была дана команда на активацию своего «оружия», значит, применить его он теперь может без команды Плотникова. Истерика командира станции была неожиданной и, на первый взгляд, беспричинной, но что-то же повлияло на поведение полковника. Что?!

Николай Иванович сжал челюсти и напряг память. Перед этим было сказано, что реактор станции уже не контролируется командиром. Значит, до этого момента Хромов всё же имел некий контроль.

Третье — закрытые бронедвери прохода из жилого отсека в рабочий. Пытаясь открыть, командир был нервным и бледным. Похоже, что он не ожидал такого поворота, но дверь открылась. Кто-то опять помог?

Четвёртое — Хромов постоянно выражал желание быть отдельно от Плотникова. И, наконец, пятое — поход следователя с Оболенским по проверке антенн связи закончился, так и не начавшись. И в завершении — закодированная кем-то дверь в каюту доктора Скачковой, и охранный комплекс, развернувший свои раструбы на следователя. При этом Кеша даже не попытался применить «оружие», хотя до этого применил в более безобидной ситуации.

— Послушай, дружище, — Николай Иванович пристально взглянул на Стажёра. — А почему ты не реагировал на действия охранного комплекса? Ты же мог применить разряд и без моей команды.

Кеша вильнул колесом и отвернул фотоэлементы в сторону.

— Я… я не знаю. Будто оцепенение нашло.

— С чего бы? — саркастично улыбнулся Плотников.

— Не знаю, — упрямо повторил Кеша.

Такой ответ не был ответом интеллекта двадцатого уровня. В «мозгах» Стажёра явно присутствовал сбой программы. И этот сбой был кем-то запрограммирован.

«Придется решать кардинально», — подумал Николай Иванович. — «Такой Стажёр мне не нужен. И он опасен. Что это за отговорки — не знаю?!»

Плотникова когда-то учили как проводить процедуру «вправки мозгов» Стажёра. Следователь, правда, этим никогда не пользовался — Кеша был послушен и функционален, но, на всякий случай, в комбинезоне Плотникова, в специальном футляре, лежал небольшой компакт-диск с какой-то программой. Нужно было отключить движущийся функционал Стажёра — колеса, манипуляторы и прочее, оставив только питание «мозгов» интеллекта. Делалось это с помощью кодовой фразы с последующим вскрытием лючка, под которым была спрятана сенсорная панель управления.

— Ты никчёмная тупая железка, — проговорил Плотников кодовую фразу, но вместо того, чтобы остановиться, приняв позу обездвиженной тележки, Кеша попятился.

— Шеф, даже не думай…

— Ты про что? — ласково спросил следователь, обескураженный поведением помощника.

— Я не дам тебе «откатить» программу, — зашевелился Кеша, поднимая манипулятор с разрядником.

— И ты в меня выстрелишь?! — грозно прошептал Николай Иванович. — Как ты смеешь поднимать на меня свою пукалку? Ты что о себе возомнил?!