– В данном контексте не воспринимаю. Отложи до возвращения работу. Не волк, не убежит.

– Контекст, по-моему, тот, что надо. Разве ты не ощущаешь, как здесь, за кордоном, нечто внутри тебя сжимается... Вот так!
– он показал.
– В кулак!

– Не без того.

– Во! Видишь? А говоришь... Это оно и есть - твое национальное начало. Российское.

– По-моему, просто сердце.

– Можно и так сказать.

– Поскольку на родине, - добавил Александр, - в таких количествах, как правило, не пью.

Подсовывая под воротничок чистой и застиранной рубашки резинку ширпотребовского галстука, Комиссаров с укором поднял на него зеркальные очки.

– А если говорить всерьез, - ответил Александр, - то в мире виноватых нет.

– Если всерьез, то есть! И нам они еще ответят.

– О ком ты?

– Ты не знаешь?

– Нет. Не знаю.

– Вот потому и производишь впечатление дезориентированной личности. Не обижайся, я скажу иначе... Ищущей.

– А ты нашел?

– Нашел.

– И кто же виноват?

Глядя в зеркало сквозь зеркальные очки, Комиссаров прищелкнул галстуком.

– Диавол виноват! Князь Мира, Андерс. Хвостом биющий в сильной ярости, поскольку чует, что пришел ему абзац... Так что? Примем от папричников еще один удар по желудку? Давай вставай. Покажем им, что русские удар держать умеют...

* * *

Ресторанов в отеле "Тиса" было три. Их принимали в нижнем - интимном. Бархатные портьеры, стены, затканные шелком. Столики накрыли в танцевальной яме. Засидевшиеся за кофе сегедцы косились сверху из-за балюстрады. Начальство (нагло узурпировавшее переводчицу) и творческий состав, ударника включая, - все держали руки под столом, в тягостном молчании дивясь на кольца с салфетками, на серебро и хрупкий хрусталь. По четыре бутылки рислинга на стол им выставили, но никто не решался взять инициативу.

Сели они к дамам.

– Что значит королевство, пусть и бывшее, - сказала восхищенно критик О***.

– Это к вопросу о садизме, - обернулся Комиссаров к Александру.
– Нас не питают, а пытают. Роскошью.

– Ну, уж пытка...

– Вполне китайская. "Тысяча кусочков".

– То ли дело было в той столовке, - поддакнула Аглая.
– А от этого всего даже аппетит пропадает.

Тем не менее, на белый пышный хлеб, прикрытые салфетками корзиночки с которым разносили официанты в нитяных перчатках, налегла она с энтузиазмом; его хватило, впрочем, только до второго ломтя:

– Несытный он у них какой-то. Прямо как вата. Кукурузный, что ли? Нет: то ли дело наш "орловский"...

Официант открыл бутылку и - каким-то образом определив здесь главного - налил Комиссарову на глоток. Потом отнял бутылку и стал выжидательно смотреть.

– Ну, так и лил бы дальше, - смутился Комиссаров.
– Чего он хочет?

– Дегустации, - сказала О***. Комиссаров попробовал, кивнул:

– Кислятина.

С видом удовлетворения - и начиная с дам - официант наполнил им хрусталь.

– Спа-си-бо!
– проскандировала ему Аглая.
– Да, ребята? Обслуживание-то какое. А эта вилка для чего?

В ответ подъехала тележка, с которой церемонно подали заливную рыбу.

Комиссаров смотрел себе в тарелку.

– Что еще за фиш?

– Фиш это щука, - сказала О***.
– А это карп.

– Карп? Еще хуже фиш. Та хоть хищник, а этот в тине обитаем. Всеядный потребитель,

– Ну, ваш-ще!
– не выдержала Аглая.
– На этом потребительстве наш комсомол поехал. Смотрит прямо, как Ленин на буржуазию.

– Я бы сказала, - улыбнулась О***, - как Сталин на Льва Давидовича в Мексике.

Неохотно вооружившись вилкой, Комиссаров оглянулся:

– Может, у них чего-нибудь другое есть?

– Ты еще манной кашки попроси! Съешь - не умрешь. Давай-давай! Питайся, Комиссаров. Вот так! Ножом не надо, не котлета. А то какие-то вы вялые, ребята. Нет - ну, ей-Богу! Ничто на вас не действует. Ни минеральные купания с костлявыми мадьярками, ни тонкие намеки на толстые обстоятельства, ни даже этот - паприкаш...

Потупясь, О*** улыбнулась.

Комиссаров тоже хохотнул - с набитым ртом. Хотел сказать что-то в ответ, но слова вымолвить не смог. Еще предпринял - безуспешно. Сорвал с себя зеркальные очки и выкатил глаза.

– Что, опровергнуть хочешь?
– Подняв глаза на звук натуги, Аглая испугалась.
– Чего ты, Комиссаров? Дурака-то не валяй.

О*** уронила вилку.

– О Господи!..

– Кость проглотил?

– Не проглотил! В дыхательное горло! Ой, надо что-то делать, трепетала 0***.
– Начало же конца!