Впрочем, для горожан верхнего города это не составляло особых проблем. В их дома вода подавалась круглосуточно, стоило лишь повернуть вентиль крана. Не хочешь принимать ванну, милости просим в бассейн или новомодный аквапарк. Надоели бассейны, добро пожаловать на курорт. Они и летали, имея к тому средства и свободное время, а как быть жителям трущоб?

Не зря… ох, не зря Красильницкое сравнивали с выскочившим на лице прыщом. Выдавить опасно, уж больно много гноя скопилось внутри, и замазать не получается. Сколько раз жители просились подключиться к централизованному отоплению. А вода? У Южных ворот народ до сих пор с ведрами ходил до колонки.

И письма писали, и жалобы, а ответ на всё один: «за ветхостью жилого фонда подключение к действующим инженерным сетям считается нецелесообразным».

Живите, как можете, граждане дорогие, ежели желаете согреться – закупайтесь тулупами, а ежели искупаться – милости просим в бани. Только царю-батюшке жаловаться не моги, потому как на любую вашу писульку у нас три своих имеется, составленные грамотными юристами по всей форме и положенному циркуляру.

Толку от мэрии не было никакого, но все же одно хорошее дело вопреки собственной политики они сделали, то бишь случайно. Еще на этапе планирования города геодезисты составили подробную карту грунтовых вод. В нескольких точках пробурили скважины, построили насосные станции, снабжавшие водой целый город. Про другие забыли, посчитав наименее рентабельными.

Шло время - город рос, росла и потребность в воде. Власти задействовали все больше ресурсов, и наконец добрались до самых отдаленных мест. Пригнали бур, пробили крепкую породу, а оттуда как хлынет! Кто же знал, что геодезисты просчитались и верхний слой удерживал куда большие объемы. Почва частью обвалилась, а частью заболотилась, превратившись в вечно чавкающую жижу с квакающими лягушками.

Власти нагнали спецтехники, подрыли ковшами, укрепили берега и получился водоем, разливающийся по весне озером, а к концу лета сужающийся до размеров пруда.

Новое место стало пользоваться большой популярностью у жителей трущоб, не имевших выбора в развлечениях. Приходили купаться целыми семьями, а в выходные так и вовсе было не протолкнуться от народа. Пока одни лежали на солнышке, другие во всю плескались.

Прознавший про то купец Орлов, решил подзаработать. Облагородил близлежащую территорию кустами и низкорослыми деревьями, организовав подобие парка. Понаставил ларьков, торгующих едой и сувенирной продукцией. Завез песка, оборудовал кабинки и поставил лежаки.

Тут уж не выдержали жители верхнего города. Они и без того с завистью поглядывали на резвящихся в воде людей, а когда появились удобства… Единственное, что смущало – это соседство со всякой голытьбой. Но и здесь предприимчивый купец Орлов не оплошал. Одним ловким движением оформил половину пляжа на себя. Не на весь и то ладно.

Теперь по одну сторону плавали граждане привилегированные, готовые выложить двадцать пять копеек за вход, а по другую остальные. У голытьбы и песка было меньше, и дно илистое, и водная поверхность от мусора не очищалась. Подумаешь…

Зато на нашей стороне рукастые мастеровые возвели плавучий пантон, с которого сигать в воду было одно удовольствие. Вечером на нем сидела пацанва: свесив ноги, бултыхая и без того мутную поверхность озера, а днем приходилось бегать. Металл под полуденным солнцем разогревался до такой степени, что только пятки сверкали.

Май был лучшим месяцем для купания. Поверхность водоема еще не успевала зацвести, и ты радовался обжигающей прохладе, уходя бомбочкой на самое дно, а после всплывая и отфыркиваясь под веселый гогот пацанов. Уже в июле это будет не вода, а моча сплошная – теплая и противная от скопившегося в ней мусора. Водоросли, трава, насекомые и поднятый со дна густой ил – все это плавало, издавая неприятные запахи, а уж сколько сусликов сдохло, и не сосчитать. В особенности много их было к концу лета, словно специально шли топиться, ощущая близость подступающих холодов. Но то будет потом, а сейчас…

Листы пантона отдаются гулким эхом. Я мчусь на всех парах, чувствуя, как железо печет пятки. Ай-яй-яй, до чего же горячо. Ещё чуть-чуть и я, зажмурившись, прыгаю в подернутую рябью черноту. Бултых! Привычный шум улицы гаснет, и до ушей доносятся булькающие звуки поднимающихся на поверхность пузырьков.

Я выныриваю следом, отфыркиваясь от попавшей в нос воды. Вижу пацанов, спрятавшихся в тени. Они второй час режутся в «шута», позабыв зачем пришли. Меня тоже зазывали, но что я дурной? В карты в любое время года сыграть можно, а вот искупнуться…

– Чижик, как вода? – интересуется со своего места Тоша. Он уже раздал всё имеющееся на руках, и теперь с ленцой наблюдал за окончанием партии.

– Парная, - кричу я в ответ. И развернувшись, плыву прочь от берега - в сторону, где на волнах покачивались желтые буйки. Никто толком не знал, зачем их вытащили на середину водоема. Это не море, и не океан, здесь далеко заплыть при всем желании не получится. Тогда какой в этом смысл? Отделить платную зону от бесплатной? Напрасно. Уличную шпану не всякий забор остановит с колючей проволокой, а тут пластиковые шары. Мы любили притапливать их, забираясь сверху. Особо отчаянные еще и умудрялись демонстрировать противоположному берегу ягодицы. А чё, пускай полюбуются дворянчики... Они нас постными рожами встречают, а мы их голыми задницами.