Шрифт:
Поллет честно пыталась вовлечь подругу в беседу, но каждый раз получала односложный ответ. Валентин виновато косился в сторону Амадин и порывался о чем-нибудь спросить ее, но не мог найти тему, пока не затронул учебу в Академии. Амадин оживилась. Впрочем, разговор снова съехал на сплетни, и девушка умолкла, предоставив Полетт щебетать о уме и таланте подруги.
Наконец, ужин подошел к концу. Амадин встала, желая прогуляться, но и тут Полет предпочла вмешаться, предлагая подвезти всех троих.
– Мой экипаж стоит у входа, - настаивала она, и Амадин нехотя согласилась, понимая, что подруга не желает оставаться наедине со своими мыслями. В какой-то момент девушке даже захотелось придушить Тристана л’Эрме. К сожалению, тогда ее не спас бы даже сам герцог.
Изящное ландо, запряженное парой гнедых, действительно стояло у крыльца ресторана. Они втроем сели в него. Кучер вопросительно посмотрел на Валентина, и тот, не задумываясь, назвал улицу, на которой располагался особняк герцога.
От Амадин не укрылось, что Полетт охнула, а ее слуга презрительно скривился.
– Послушай, если тебе неудобно, - начала девушка, но подруга оборвала взмахом руки.
– С чего вдруг? Я с радостью отвезу вас туда. И даже более того, навещу в удобное для вас двоих время!
– Но мы… - запротестовала Амадин.
– Мы с мадемуазель Гросс просто друзья, - твердо произнес Валентин.
– Его свектлость попросил составить компанию мадемуазель, пока находится в отъезде.
– Его светлость?
– переспросила Полетт, рассматривая Амадин, словно увидела впервые.
– герцог л’Армори?
– Да, - подтвердила девушка, понимая, что глупо скрывать очевидное.
– Я… он…
– Но он предпочитает блондинок!
– выпалила Полетт и покосилась на кучера, напряженно прислушивающегося к каждому слову.
– Ты обязательно должна заехать ко мне и рассказать все!
– Но… Полетт, ты уверена, все-таки ты - замужняя дама!
– И что?
– фыркнула она.
– Думаешь, это как-то может повлиять на нашу дружбу?
– не знаю, - Амадин даже обрадовалась, что путь оказался недолгим.
Экипаж остановился у калитки. Валентин выпрыгнул первым, помогая девушке выйти.
– Жду завтра после занятий!
– Полетт помахала рукой на прощание и ландо тронулось. Амадин обернулась к Валентину.
– Извините за этот вечер, - вздохнул он, - но…
– Не берите в голову, мне все равно было бы тяжело поддерживать разговор в таком месте, слишком уж там роскошно… - грустно улыбнулась она.
– Возможно, - Валентин сдержанно поклонился.
– в таком случае - до скорого свидания?
– Да, конечно.
Амадин открыла калитку и прошла по аллее, наслаждаясь одиночеством и запахом прелых листьев. Подумалось, что именно о таком она и мечтала: маленький уютный особняк, спряттанный среди деревьев. А еще более удобное платье. впрочем, последнее можно было легко исправить. Герда обещала дождаться ее, чтобы помочь раздеться. Воодушевленная этим, девушка зашла в дом и замерла. Герцог л’Армори стоял в дверях гостиной, скрестив руки на груди, и смотрел на Амадин, буквально прожигая взглядом
– Добрый вечер, - наконец процедил он.
– Думаю, нам надо объясниться.
Глава 9
Покинув обнаруженное захоронение, Рейнард предпочел вернуться к себе в дом. Будить короля посреди ночи не стоило. Он и так придет в бешенство, узнав о случившимся, а герцогу хотелось провести в тишине хотя бы несколько предрассветных часов. Он ограничился только тем, что отправил магического вестника, искренне сочувствуя тем, кто окажется поблизости, когда король прочтет его лаконичное послание. Ну что ж, в каждой службе есть свои минусы, а слуги короля хотя бы получают хорошее жалование и вовремя.
С этими мыслями он переступил порог родового особняка. Дом встретил его гулкой тишиной. Слуги, получив приказ не дожидаться хозяина, давно спали, хотя камин в спальне был исправно протоплен, а ночная сорочка и халат заботливо лежали на спинке кресла. Заметив их Рейнард усмехнулся: его камердинер прекрасно знал, что хозяин предпочитает спать обнаженным, но все еще надеялся исправить эту вульгарную привычку.
Раздевшись, инквизитор долго стоял под теплыми струями воды, словно пытаясь смыть воспоминания о сегодняшней ночи, но все равно, стоило лечь в кровать, как мысли вернулись к кладбищу.