Знакомый вензель на конверте привлек внимание. Николь Эш. Гадая, что нужно модистке, как правило присылавшей счета в конце месяца, он вскрыл конверт и вчитался в строки.

В самых изысканных выражениях, за которыми читалась издевка, модистка извинялась за своих работниц, взявших оплату с протеже герцога и уверяла, что подобное более не повториться. К письму прилагался вексель.

Рейнард выругался, смял письмо и отбросил его в сторону. С трудом подавив в себе порыв мчаться к Амадин, чтобы свернуть ей шею, герцог прошел в свою комнату: перед убийством следовало хотя бы переодеться.

Чуть позже, он направился в сторону особняка. Пешком, чтобы хоть немного остынуть. Или разъяриться еще больше.

К счастью Амадин, в особняке ее не оказалось. Зло зыркнув на девицу, представившуюся как “племянница Лоры и горничная мадемуазель”, инквизитор прошел в гостиную.

Ждать пришлось не слишком долго. Скрипнула калитка. В ту же минуту плетения вспыхнули, предупреждая хозяина. Рейнард медленно поднялся. Он появился на пороге комнаты, как раз в тот момент, когда девушка входила в дом. При виде него она замерла, испуганно распахнув глаза. Герцог зло рассматривал ее атласный наряд и изящную прическу. Признаться, в этом наряде она была неотразима. Хотелось развязать все эти ленты, позволить белоснежной ткани упасть вниз, обнажая пенные кружева нижнего белья, а потом… Герцог не знал, что хочется больше: отшлепать ее за своенравность или, наконец, насладиться их договором. В памяти опять промелькнуло видение: белоснежные полукружья ягодиц, длинные ноги… Борясь с искушением, инквизитор прикрыл глаза, от этого воспоминания стали еще ярче. Стиснув зубы, рейнард зло посмотрел на стоящую перед ним девушку и холодно заметил:

– Думаю, настала пора объясниться.

Амадин испуганно сглотнула и попятилась, украдкой оглядываясь на дверь.

– Убежать вряд ли получится, - предупредил Ренард и отступил, пропуская ее в комнату.

Девушке ничего не оставалось, как подчиниться молчаливому приказу. Она переступила порог и замерла, потупив глаза. Рейнард шагнул следом и прикрыл дверь. Он мог бы этого и не делать, но почему-то показалось, что Амадин будет так спокойнее. Начинать разговор герцог не торопился.

– Признаю, я виновата!..
– начала она звенящим от напряжения голосом, который отозвался у инквизитора головной болью.

рейнард невольно поморщился и сухо обранил:

– Да что вы?

– Да, но… Уверяю, все было прилично!

– Ничуть не сомневаюсь в этом, - подчеркнуто галантно уверил ее герцог.

– Мы все время находились в общем зале.

– Какая неприятность… - Рейнард скривил губы в подобие улыбки.
– Наверное, это испортило вам удовольствие.

Амадин поморщилась. Её угнетал этот разговор. Нет, не разговор, а скорее допрос, сродни тому, которому она подверглась в зале суда: вердикт уже вынесен и осталось лишь соблюсти формальности. В носу противно защипало. Чтобы не расплакаться, девушка до крови прикусила губу. Солоноватый привкус во рту отрезвил. Девушка тяжело вздохнула.

– К чему этот допрос?
– устало поинтересовалась она.
– Признаю, я вела себя неосмотрительно. Мне не стоило выходить без вас. Тем более с вашим подчиненным.

– При чем тут мои подчиненные?

Рейнард с трудом мог представить, что кто-то из тайной канцелярии согласиться сопровождать его любовницу, хотя, если подумать,.. Он усмехнулся:

– А, вы о Валентине?

– Он не виноват! мне просто… я сама пригласила его!
– выпалила Амадин.

– Пригласили?
– изумлению Рея не было предела.
– Вы пригласили Валентина к Николь Эш?

– Зачем мне приглашать его к модистке?
– опешила Амадин.

– Понятия не имею, вы сами только что сказали мне, что ходили туда в сопровождении моего секретаря.

– С вашим секретарем я ужинала в ресторане!

– Всего-то?
– хмыкнул инквизитор.

– Вы не возражаете?
– опешила Амадин.

– С чего мне возражать? То, что мы с вами подписали договор не означает, что вы должны проводить время только со мной.

Она выглядела такой растерянной, что злость улетучилась.

– Тогда почему вы рассердились?

Вместо ответа Рейнард кивнул на письмо, лежащее на столе. Амадин взяла его, пробежалась глазами по строчкам и опять недоуменно посмотрела на хозяина дома:

– Николь вернула деньги за платье?

– Разумеется. Более того,она дарит его вам.

– Странное решение, - девушка протянула письмо герцогу, но он покачал головой, и она просто положила его на стол.

– Отнюдь. Лучше она потеряет деньги за платье, чем такого клиента, как я. Почему вы не сказали записать все на мой счет?

– Потому что я покупала форменное платье, - Амадин пожала плечами, удивляясь, что приходится объяснять простые вещи.

– И что?

– То, что это - это платье никаким образом не входит в гардероб, предназначенный вашей любовнице и вряд ли бы вы увидели его… Смысл ввергать вас в лишние расходы?

Несколько секунд он смотрел на нее, не мигая, а потом тряхнул головой.

– Хотите сказать, что вы купили платье на свои деньги, потому что не захотели ввергать меня в расходы?

– Именно, - подтвердила девушка.
– Вы же знаете, сколько они стоят!