— Что ж, — сказала Джули, — надеюсь, наша свадьба будет хоть вполовину столь же хороша.

— О, не сомневаюсь, — ответил Хиггинс. — Как я понял, Роксанна Джордан отвечает за музыку. Когда рядом эта женщина, все идет замечательно. Поверьте мне.

Над Тихоокеанским Северо-Западом тем временем происходило важное метеорологическое явление. Сталкивающиеся восходящие и нисходящие потоки, холодные и теплые фронты, растущая из-за близости к побережью влажность, дующие с огромной нарастающей скоростью высотные ветра — все это смешивалось, закручивалось и начинало перемещаться на восток. Схожая комбинация погодных условий сформировалась почти в том же самом месте в ходе одного из путешествий Марка Твена через Неваду более 140 лет назад. Результатом стало стремительное наводнение ледяной водой, а затем — буран такой силы, с каким большинство никогда не сталкивалось даже в местном суровом климате фронтира [158] . Если верить его рассказу — а мистер Твен в этом плане всегда стоял на шаткой почве, — то этот эпизод едва не стоил знаменитому писателю жизни.

Все еще по большей части не замеченный американскими синоптиками шторм повернул на юг и, врезавшись в твердую стену северных Скалистых гор, стек по хребту горной цепи, словно капли воды с провода. Хотя никто еще не мог определить, где формирующийся шторм ударит со всей яростной леденящей силой, его цель, похоже, находилась прямо на пути следования «Саутвест Чиф», причем в очень интересной точке. Это было отдаленное, пользующееся дурной репутацией место на юго-востоке Колорадо — перевал Ратон: самая высокая точка маршрута поезда и самый сложный железнодорожный участок в стране. Поезду нелегко взобраться по нему даже в хорошую погоду, а когда она станет по-настоящему скверной, «Саутвест Чиф» будет идти почти на пределе.

Позже той же ночью человек в черном снова прошелся по купе. На сей раз он вел себя еще осторожнее из-за царящей в поезде атмосферы повышенной бдительности — на сто процентов удостоверяясь, что поблизости никого нет. Успеху вора способствовал тот факт, что многие сейчас либо ужинали, либо посещали особое мероприятие в вагоне-люксе. В самом деле, пассажиров «Саутвест Чиф» усердно развлекали, и они не заботились об охране своих ценностей. Вор шепотом сказал «спасибо» и принялся обчищать попутчиков.

Вагон-люкс трясся, и вовсе не из-за дефектов железнодорожного полотна. Посреди вагона стояла Роксанна с микрофоном в руке — впрочем, не то чтобы она нуждалась в усилителе звука: ее бы и так услышали — и исполняла песню за песней, каждую громче и эмоциональнее предыдущей. В битком набитом вагоне все устремили на нее взгляды, впитывая каждую ноту. Мальчики из главного хора Лос-Анджелеса, решившие лечь спать позже обычного, находились там же и внимательно слушали истинного мастера, поющего чисто из любви к искусству. Смотреть и слушать концерт Роксанны Джордан в поезде стало лучшим жизненным уроком для этих молодых людей.

Том в дальнем углу вагона напевал себе под нос мотив, который исполняла Роксанна. По окончании представления пассажиры стоя наградили ее овациями, а затем принялись расхаживать по вагону, бурно обсуждая только что увиденное и услышанное.

Внизу в курительной комнате Макс и Мисти наслаждались купленными в Чикаго сигарами. Мисти читала по ладоням судьбу всем желающим. Поскольку было Рождество, она ограничивалась оптимистичными предсказаниями, находя в линиях каждой протянутой ладони какие-нибудь потенциальные праздничные чудеса.

Элеонора в своем купе делала примечания насчет возможных сюжетных ходов сценария, однако не могла сосредоточиться. На сей раз все было по-другому. Она привыкла брать чужие сценарии и переделывать, а не создавать собственные с нуля. Женщина продолжала строчить в блокноте, пока не осознала, что написала жирными, объемными буквами «Том Лэнгдон». Она разорвала листок и выбросила, после чего легла и прикрыла лицо рукой.

— Какие-то проблемы?

Элеонора посмотрела на дверной проем. Там, уставившись на нее, стояла Роксанна. Она утирала со лба влажной губкой трудовой пот, накопившийся после представления.

Картер села:

— Просто немного раздражена, наверное.

— Ну, должна сказать, ты пропустила неплохое шоу в вагоне-люксе.

— Вообще-то, я все услышала. Его транслировали по громкой связи. Ты была потрясающа. Лучшего пения я не слышала.

Роксанна посмотрела на усыпанный скомканной бумагой пол:

— Как продвигается история про поезд? Нам бы не помешал железнодорожный блокбастер от Макса Пауэрса, чтобы народ и правительство снова заинтересовались нами.

Элеонора смущенно улыбнулась:

— Должна признать, я не так уж много знаю о поездах. Не ездила ими со времен колледжа — во всяком случае, не американскими. И я не уверена, что за несколько дней на колесах освоюсь достаточно, чтобы воздать поездам должное.

Роксанна присела на край кровати.

— Ну, я работала на этих поездах дольше многих и все равно не знаю их до конца. Пожалуй, поэтому мне так нравится моя работа: каждый день что-то новое. Иногда приятное, иногда не очень, но, так или иначе, это заставляет не сидеть на одном месте и думать головой, что есть хорошо.