Женщина рассыпалась в благодарностях за помощь. После ее ухода Роксанна сказала:

— Люди постоянно приходят — взбудораженные, взволнованные, беспокоящиеся о самых разных вещах. Надо понять причины их волнений, решить проблемы, заинтересовать их поездкой и сделать частью путешествия. Когда попадаются родители с детьми, ты общаешься с детьми напрямую, а не через родителей. Малыши такое ценят: это заставляет их чувствовать себя большими и важными, тогда они тебя слушают. Ты делаешь свое дело постепенно, шаг за шагом. До некоторых пассажиров так и не удается достучаться, но это скорее исключение. Все это требует времени, но — либо ты делаешь работу, либо работа делает тебя. Это я и твержу дочери все время, вбиваю ей в голову.

— Ты отлично потрудилась над Реджиной, она замечательная.

— Да, верно, она особенная. Мамочка ею гордится.

— Ты говоришь как психолог.

— Я и есть неофициальный психолог. И у меня бесконечный поток пациентов.

— Ты точно не ангел, сброшенный с небес на «Саутвест Чиф»? Ты словно слишком хороша для этого мира — и я говорю это с большим уважением.

— Нет, дорогая, я шестидесятитрехлетняя толстая женщина с больными ногами, высоким давлением и начинающимся диабетом. Я знаю, что мне осталось не так уж долго, и я могу провести оставшееся время или хандря и жалуясь, чего мне не удалось добиться в жизни, или же занимаясь любимым делом и попутно помогая людям. Я решила продолжать трудиться, пока есть силы.

Они остановились у одной из полок. Роксанна положила руки на бедра.

— Прошу прощения, но что это здесь творится?

Совершенно голый молодой человек лет двадцати пяти откинулся на свою полку. К счастью, рядом с ним никого не было, а свет был притушен в это время суток, так что никто ничего не заметил — по крайней мере, пока.

— Эй, так здорово, — ответил тот.

— Держу пари, тебе здорово. Ты лежишь без штанов и вообще без всего.

— Ну, я из Аризоны, а в Аризоне все так спят.

— Вот как? — сказала Роксанна.

Элеонора отвела взгляд, а вот проводница села рядом с ним.

— Скажу прямо: мы не в Аризоне, мы в Миссури. Хоть я и в курсе, что Миссури называют «штатом показухи», в том, что ты демонстрируешь, для меня нет ничего нового, и показывать мне это не надо. Если ты сейчас же не оденешься, то тебя высадят с поезда еще до Канзас-Сити.

Молодой человек хихикнул:

— Да ладно. «Ла Плата» уже проехали, а после нее до Канзас-Сити остановок нет.

— Вот именно, что нет, — Роксанна внимательно смотрела на него до тех пор, пока он не сообразил.

— Вы же не высадите меня невесть где? Вы не можете так сделать, — возмутился он.

— Я бы не назвала центр Миссури «невесть где». А ты, Элеонора?

Та покачала головой:

— Нет, не назвала бы.

Роксанна продолжила:

— Ведь там живут люди, так что это скорее «где-то». Я в курсе, что от фермы до фермы довольно далеко, а на дворе декабрь и холод, но это не невесть где. Собственно, от того места, где мы тебя высадим, надо будет всего лишь пройти тридцать миль на юго-запад, кажется, — или, быть может, на северо-восток, — и дойдешь до мотеля или чего-то в этом роде, если память мне не изменяет. Хотя его могли уже снести, он очень старый.

— Тридцать миль! Я замерзну.

— Ну, если наденешь штаны, не замерзнешь. И будь оптимистом. Не выношу нытиков. Ты молодой, сильный и, вероятно, дойдешь.

Тот выпучил глаза:

— «Вероятно»?

Роксанна вытащила переносную рацию. Она не нажала на кнопку, что Элеонора заметила, а молодой человек — нет.

— Проводник — старшему проводнику и машинисту. У нас красный уровень тревоги, ситуация 142, повторяю: 142. Необходимо остановиться и высадить пассажира. Прием окончен.

— Постойте! — воскликнул паникующий парень. — Что значит 142?

— О, дорогой, это просто железнодорожный термин для бунтующих пассажиров. На больших самолетах их просто привязывают к сиденью, потому что не могут открывать двери на высоте шести миль, — она мило улыбнулась, — но у нас в поезде нет такой проблемы, верно? Видишь ли, в «Амтраке» мы просто выпинываем ваши непослушные задницы где хотим. Впрочем, мы предоставляем фонарь и компас, чтобы вы нашли дорогу. Это официальная политика «Амтрака», и, как по мне, очень правильная.

Она поглядела в окно:

— О боже мой, снегопад набирает обороты; похоже, он перешел в буран.

Женщина добавила по рации:

— Это снова проводник. Насчет ситуации 142: принесите полотенце и аптечку с медикаментами от обморожений для высаживаемого пассажира. Прием окончен.

— Одеваюсь, уже одеваюсь! — завопил молодой человек так громко, что находящийся на другом конце приемника мог бы его услышать. — Отмените вашу 142.

Роксанна сурово посмотрела на него и медленно покачала головой: