— Боюсь, отданный приказ уже не отменить. К тому же поездка долгая, и откуда мне знать — может, ты снова попытаешься раздеться. Тогда тебя может увидеть, к примеру, ребенок или пожилой пассажир и очень расстроиться.

— Клянусь, — молодой человек начал спешно одеваться, — я не буду больше раздеваться. И спать буду в одежде. Обещаю.

— Ну не знаю… Чувствуешь? Поезд уже замедляет ход, а машинист может разозлиться, если я скажу ему, что все отменяется. Ты в курсе, сколько стоит незапланированная остановка такого большого поезда?

— Пожалуйста, пожалуйста, я обещаю. Никаких больше раздеваний.

Роксанна тяжело вздохнула и сообщила по рации:

— Так, это снова проводник. Отменить ситуацию 142 — повторяю, отменить 142.

Она посмотрела на парня с видом человека, полностью контролирующего ситуацию.

— Слушай, малыш, если увижу еще хоть один лишний дюйм кожи, ты слетаешь с поезда. Неважно, где мы будем: хоть посреди пустыни, хоть в высоких горах. Моментально. Мы друг друга поняли?

Тот робко кивнул и с головой накрылся простыней.

— Спокойной ночи Аризоне, — сказала Роксанна, когда они с Элеонорой прошли мимо.

Женщины направились на нижний этаж, где Роксанна проверила ход операции по мытью хора. Удовлетворившись прогрессом, она и Элеонора пошли в комнату отдыха внизу и уселись за пустующий стол.

— Хор мальчиков, антидемоническая пыль и голый парень из Аризоны. У тебя выдалась занятная ночь.

— О, дорогая, это еще пустяки. Я могла бы такое тебе рассказать…

— Хотелось бы услышать.

— Быть может, еще встретимся вне поезда.

Элеонора уже начинала подумывать убедить Макса нанять Роксанну на должность консультанта фильма, когда состав заметно замедлил ход.

— Какие-то проблемы? — спросила Элеонора.

— Нет, на этом участке пути есть ограничения скорости и несколько переездов. Пойдем со мной. Я покажу тебе одно приятное преимущество поезда, которое в самолете точно не увидишь.

Роксанна провела Элеонору вниз к одному из тамбуров. Там она открыла верхнее окошко в двери, впустив внутрь порыв освежающе холодного воздуха.

— Господи, как замечательно, — сказала Элеонора.

— Я спускаюсь сюда несколько раз в день — проветрить голову, подышать свежим воздухом и посмотреть на окрестности вблизи, без препятствий вроде стекла.

Они смотрели на постепенно меняющуюся местность. Затем «Чиф» набрал скорость, и Роксанна закрыла окно.

— Я и Реджину убедила приходить сюда пару раз за поездку. Успокаивает и перезаряжает батареи.

— Сколько у тебя детей кроме Реджины?

— Девять — все взрослые, разумеется. И двадцать три внука.

Картер покачала головой:

— Ты не выглядишь настолько в годах.

— Ну, я начала рано. Быть может, слишком рано. — Роксанна бросила взгляд на собеседницу. — А у тебя есть дети?

Та покачала головой:

— Даже никогда не выходила замуж.

— Хочешь сказать, такая красивая, умная и успешная женщина так и не нашла хорошего мужчину, который любил бы ее?

— Быть может, я на самом деле не так уж красива, умна или успешна.

— Доченька, просто глянь в зеркало. И вряд ли ты бы работала с таким человеком, как Макс Пауэрс, если у тебя не хватало мозгов и таланта.

— Ну, всякое бывает, ты знаешь: люди заканчивают в одиночестве. Самые разные люди.

— Да, бывает, и на то есть причины. Не скажешь ли, какие причины у тебя?

Элеонора отвернулась и стала нервно перебирать пальцы. Тем временем Роксанна пристально ее оглядывала.

— Постой-ка — дай угадаю: ты нашла хорошего, любящего тебя мужчину, но отношения не сложились? Быть может, он так и не задал самый важный вопрос, на который женщина очень хочет ответить «да», и ваши пути в конце концов разошлись. — И тихо добавила: — Пока вы снова не встретились в этом поезде.

Элеонора бросила на нее острый подозрительный взгляд.

— Все и так ясно по твоему с Томом Лэнгдоном поведению в обществе друг друга. К тому же никто не отменял слухов и сплетен.

Лицо Элеоноры вспыхнуло.

— Господи, если б я знала, насколько все очевидно… Не могу выразить словами, какое для меня облегчение — знать, что даже незнакомцы в курсе моих романтических похождений — или правильнее назвать это «фиаско».

— Элеонора, я не сую нос в чужие дела. Однако я хорошо умею слушать.