Шрифт:
Рой уставился на нее; его лицо потемнело.
— Это ваш способ начать все заново? Обвинить меня по второму разу?
— Я вас не обвиняю. Но вы юрист и знаете, что будет дальше. Вы были на месте преступления один, с мертвой женщиной. Рано или поздно копы выстроят ту же цепочку с вашим участием. Так что вам лучше подготовиться к ответам. Можете попрактиковаться на мне.
— А потом вы отправитесь обратно к копам и все им перескажете, чтобы они сразу могли заняться дырами в моем объяснении?
— Я же сказала вам: я не коп. И если вы говорите правду, им будет очень нелегко обвинить вас в убийстве.
— Ладно, я в игре. Я открыл ворота парковки своей карточкой. Это свидетельство того, что я приехал около семи тридцати. Поднялся на лифте в свой кабинет, немного поработал. Пошел за кофе — и нашел Диану. Я позвонил в «девять-один-один» в восемь ноль две. Записи охранной системы говорят, что она появилась в офисе примерно за полтора часа до меня. Я даже не знал, что она там.
— Пока недостаточно. Вы могли припарковать машину на улице, войти в гараж, дождаться ее появления, подняться с ней на лифте, убить ее, выйти, завести машину в гараж — а дальше все идет по сценарию.
— Нэд сказал, что слышал, как Диана с кем-то поздоровалась. Это не укладывается в схему.
— И копы, и суд всегда скептически относятся к показаниям недоумков. Кроме того, вы могли прийти в указанное вами время, в семь тридцать, подняться на лифте, убить Толливер, засунуть ее в холодильник и позвонить копам. Куча времени.
— Хорошо, а какой у меня мотив?
— Я — пуристка [183] , когда дело доходит до расследования уголовных преступлений. В первую очередь я ищу возможность. Мотив обычно появляется позже. Но если он есть, копы его найдут.
183
Пуризм — повышенная требовательность к сохранению изначальной чистоты, строгости стиля, приверженности канонам.
— Так что же я должен делать? Хватать билет на самолет в страну, которая не имеет со Штатами договора об экстрадиции?
— Неа; думаю, все и так будет нормально.
Рой озадаченно посмотрел на нее.
— Думаю?
— У меня хороший нюх на убийц, а на вас мой нос даже не дернулся. Так где же вы играли в баскетбол?
— Откуда вы знаете, что я играл? Из-за кольца в кабинете?
— Отчасти дело в вашем росте, походке и манере, в которой вы разобрали мою карьеру.
— А другая часть?
— Я заметила у вас на столе ключи от «Ауди». Рядом со въездом в гараж стоит одна «Ауди», и я прикинула, что она ваша, раз вы приехали сюда в такую рань. На заднем сиденье лежат спортивная сумка, три баскетбольных мяча и четыре пары дорогих кроссовок, которые предпочитают только университетские или профессиональные игроки.
— «Вирджиния Кавальерс».
— Строго говоря, и это я уже знаю. У вас на заднем бампере большая клевая оранжевая наклейка.
— Знаете, а вы очень похожи на начальника полиции.
— Она намного выше меня.
— Я имею в виду лицо и глаза. У вас обеих зеленые глаза с бронзовыми искорками. — Рой вгляделся в ее лицо. — И маленькое пятнышко цвета фуксии в правом…
Мейс изучила свой глаз в зеркале «Дукати». Она впервые разглядела и бронзу, и пятнышко фуксии. Вот это да…
— Вы первый известный мне мужчина, который понимает, что фуксия — это цвет.
Рой указал на нее.
— Так я и думал, что знаю вас. Вы ее сестра, Мейс Перри. Я должен был вас вспомнить, как только услышал ваше имя… — Он осекся. — Но газеты писали, что изначально вас звали Мейсон Перри. — Насмешливо глянул на нее. — Мейсон Перри. Перри Мейсон, адвокат из телесериала [184] . Это совпадение?
184
Перри Мейсон — лос-анджелесский адвокат, литературный персонаж и главное действующее лицо серии детективных романов Э. С. Гарднера и многочисленных экранизаций.
— Мой отец был прокурором, но по-настоящему ему всегда хотелось оказаться на другой стороне. Отсюда и Мейсон Перри. Но я стала Мейс, не Мейсон. Я официально сменила имя.
— И что ваш отец об этом думает?
— Не знаю. Его убили, когда я еще была ребенком.
— Простите. Я не знал.
— Вам не за что извиняться.
— Но вы же были в…
— Я только что вышла.
— Ясно.
Рой неловко засунул руки в карманы и стал смотреть по сторонам. Мейс возилась с застежками своего шлема.
— Если уж на то пошло, я думаю, с вами поступили подло, — наконец произнес он.
— Спасибо. Если уж на то пошло, я думаю, вы говорите правду.
— Знаете, Мона Данфорт — единственная причина, по которой я верю в реинкарнацию.
— В смысле?
— А как еще объяснить перевоплощение Иосифа Сталина в женском теле?
Мейс ухмыльнулась.
— Вы сталкивались с ней, когда работали уголовным адвокатом?
— Я был не настолько большой шишкой, чтобы лично бодаться с этой дамой. Но ее помощники не раз возили меня лицом по столу. А уж в полиции про нее просто легенды рассказывают.