Стройная, гибкая, рост метр семьдесят пять, с заметной грудью второго номера; для моего возраста, мама говорит, это вполне. Лицо не кукольное, но симпатичное. Волосы почти до талии, темно-русые, «вкусного» шоколадного оттенка, густые и блестящие.

Сегодня в моей внешности, пожалуй, что-то изменилось — кожа словно глянцевая, сияет. Губы все еще припухшие после страстных поцелуев; я даже касаться их не решаюсь. А серо-голубые глаза, которые все называют голубыми, как небо, сейчас смотрят дерзко, открыто. И мне все это очень идет. Хотя из косметики на мне сейчас только влагостойкая тушь.

Надеваю самое красивое летящее шифоновое платье в маленьких розочках, со скромным вырезом и чехлом, обуваю удобные замшевые «лодочки».

На столике с колесиками остаются пара роллов, одно пирожное и запечатанная бутылка «Вдова Клико». Хмыкаю: почти в тему — мужа не стало у меня в первый же день. Ставлю на столик пару высоких бокалов и качу его к входной двери. Где-то читала: если враг примет из твоих рук еду и питье — он будет на твоей стороне. А охранник Иван мне даже вроде не враг. В конце концов хоть шампанское пусть откроет. А бегаю я точно быстрее него.

Пристраиваю в бюстгальтер документы и деньги — под оборками вроде не заметно. Не знаю, хочу ли убежать. Но понять границы своей свободы — точно хочу. И посмотреть своими глазами, кто здесь обитает еще.

Раскрываю дверь, и на меня чуть не падает спящий сидя Иван. Видимо, своим телом решил загородить дверь и сторожить меня ночью. Вскакивает, вытаращив глаза.

— Ванечка, а Ванечка, — говорю я, растягивая гласные, и с удовлетворением вижу, что дяденька-качок густо розовеет; значит, моя стратегия правильная. — Можно тебя попросить открыть мне шампанское? И угощайся, пожалуйста, — подвигаю столик ему в самые ноги.

Выстрел пробки и еще какой-то грохот слышу уже за спиной — бегу по коридору в сторону, противоположную посту второго охранника. Всегда любила бегать. Несусь, как горная козочка, не чувствуя под собой ног, в развевающейся юбке летнего платья, с распущенными волосами по коридорам, переходам и лестницам вниз. Четвертый этаж, третий, второй. Дальше лестница перекрыта. Вбегаю в коридор и чуть притормаживаю, видя перед собой за стеклом, как в аквариуме, множество людей. И тут же врезаюсь в человека, метнувшегося мне наперерез откуда-то сбоку.

Пытаюсь обойти его или оттолкнуть, чтобы бежать дальше, но мужчина обхватывает меня за плечи и даже чуть отрывает от пола, заставляя беспомощно болтать ногами.

— Мария Михайловна, — слышу над ухом голос второго охранника. — Не стоит так быстро бегать в непредназначенном для этого месте, вы расшибетесь. Здесь есть спортивный зал.

Меня опускают на пол. Я насупленно молчу, не поднимая глаз на мужчину и удивленно разглядывая людей в освещенных то ли больших кабинках, то ли маленьких жилых комнатах с лаконичным стильным дизайном из стекла, кожи и металла, расположенных с одной стороны вдоль всего коридора. Эти люди непринужденно заняты своими личными делами, как будто живут здесь. Но они могут мне помочь. Причем вижу только мужчин. Отступаю на шаг и собираюсь закричать, чтобы привлечь их внимание. Но охранник, вернее, секьюрити словно читает мои мысли:

— Кричать ни к чему. Они вас не услышат. И не увидят. Здесь зеркальное шумозащитное стекло, бронированное, кстати: выдерживает даже очередь из автомата.

Вздыхаю. Автомата у меня нет, чтобы проверить. Как-то слишком быстро меня разыскали. Наверное, камеры слежения повсюду, незаметные.

— Эдуард Алексеевич после вашего ухода разрешил предоставить вам некоторую информацию, — говорят мне в затылок с непередаваемым равнодушием.

Так, мне уже интересно. У папочки предполагаемого ребенка появилось отчество. Ради одного этого слоило пытаться бежать. А мужчина, размяв плечи, продолжает:

— Мы с вами находимся в приватной зоне. За стеклом — мужской клуб.

В этот момент я замечаю в одной из «кабинок», которые изнутри, вероятно, выглядят просто современно оформленными комнатами, Ярослава. К нему как раз входят два человека в белых халатах и останавливаются, не разжимая губ. А Ярик с размаху швыряет бутылку, бывшую у него в руках, в стеклянную стену. Звука и правду не слышно, зато видно, как во все стороны разлетаются осколки, а по стеклу стекает жидкость цвета густого чая.

Потом его чуть ли не насильно отводят к кровати, укладывают на спину и подключают к каким-то приборам и датчикам. Через минуту вижу его расслабленное лицо с закрытыми глазами.

— Электросон — проверенное успокаивающее средство, — комментирует за моей спиной секьюрити. — Что вы хотите знать?

— Что это за клуб?

— Клуб любителей тишины. Как вы могли заметить, здесь не ловит интернет, в той части здания глушатся сигналы телевидения и радиовещания. Согласно договору, все гаджеты наших гостей запираются в сейф при въезде и выдаются назад только по окончании заранее оговоренного срока. Разрешена инструментальная музыка.