Берусь за его ладони и пытаюсь наложить их на свою грудь. Нет, бесполезно. Если он решил — нет, значит — нет. Ну, может, и правда, теперь мои сосцы уже готовятся для ребенка.

Эд сжимает меня за талию, которая скоро станет не такой изящной. Целует в пупок, выводя спирали языком и причмокивая. Стону от удовольствия. А он слегка прихватывает зубами мое бедро:

— Так и съел бы такую большую сладкую конфетку!

Подпрыгиваю, хотя имитация укуса оказывается тоже скорее приятной. Мужчина спускается чуткими пальцами ниже, еще ниже; погружается в складочки и нежно разминает и слегка пощипывает мой особо чувствительный бугорок. И тут я вообще перестаю понимать, что со мной происходит — то непроизвольно сжимаю бедра, как бы не желая подпускать его к сокровенному узелку. То хватаюсь за руку Эда на себе и сама давлю на нее изо всех сил. Слышу словно щенячье восторженное повизгивание и вдруг понимаю — мое!

А этот невозможный мужчина, поласкав мне промежность, но не входя внутрь, добирается до ануса и сует самый кончик пальца в меня там! И поглаживает, и надавливает. Что он делает?! Это же стыдно, грязно; это же табу! Я возмущенно распахиваю глаза и рот, и Эд тут же подносит большой палец другой руки мне к зубам.

Я пытаюсь поцеловать его фалангу и вдруг прикусываю ее, с ужасом понимая, что тоже хочу его кусать, чуть ли не грызть, очень хочу. Еле сдерживаюсь и то ли стону, то ли рычу. Мяса мне, что ли не хватает?! Или отомстить ему за что-то таким образом собираюсь?! Нет, это прет изнутри; похоже, я себя еще не знаю.

Он тихо смеется, глядя мне в лицо и не отнимая от моего рта палец; рисковый мужик! А пальцы другой его руки, чувствую, в это самое время чуть глубже погружаются в меня: одновременно в два отверстия и ритмично сжимают промежность!

Я принимаюсь мотать головой, отворачиваюсь от него и стремлюсь отползти, спрятаться куда-нибудь, настолько это сильнейшее наслаждение, которое испытываю, не похоже на все то, что со мной было раньше. Меня словно судорогами начинает сводить или даже конвульсиями по всему телу, но это какие-то очень приятные конвульсии. И искры вижу в глазах, и вскрикиваю протяжно, и рассыпаюсь на тысячу маленьких Маш, и воспаряю, как невесомое облачко.

Потом замечаю, что его член осторожно входит в меня, совсем неглубоко, и настойчиво бьется у входа до самого обжигающего потока семени. Я сейчас настолько уже умиротворенная и расслабленная, что со мной, наверное, можно сделать все, что угодно.

Эд ложится рядом и укладывает мою голову себе на плечо, обнимая меня одной рукой и укрывая наши разгоряченные тела легким покрывалом. У меня под ухом гулко стучит его сердце. Так еще лучше. Чувствую к этому мужчине нежность и бесконечную благодарность. Беспредельную, как Вселенная.

Блуждаю взглядом и постепенно замечаю над собой настоящие сверкающие звезды. Прямо передо мной открыта огромная панорама звездного неба. Ветер, который никак не успокоится, похоже, разогнал все тучи. Смотрю и никак не привыкну к другому расположению созвездий; их здесь как будто намного больше, чем в Москве. Еще вижу несколько цветных мигающих огоньков летящих вдали самолетов. Красиво, величественно!

А чуть заметное покачивание башни маяка от порывов ветра меня сейчас даже убаюкивает. Класс!

Вскоре Эд встает и одевается.

— Мне нужно немного поработать. Ты как, девочка моя? — спрашивает, понимая, что я проснулась.

— Ве-ли-ко-леп-но, — отвечаю, выдыхая, по слогам и, кажется, нараспев.

Он включает милую настольную лампу под зеленым матовым плафоном и занимается со своим планшетом и бумагами. Ему на телефон начинают сыпаться бесшумные сообщения — я улавливаю слабую вибрацию. Он что-то строчит в ответ. Любуюсь сосредоточенным лицом обожаемого мужчины. И незаметно засыпаю.

Но чувствую, когда он снова приходит ко мне под бочок. Еще довольно темно. Поворачиваюсь и обнимаю его:

— Как там важные дела? Все прошло удачно?

— Вполне. Но самое важное — это ты.

— А ты знаешь, чего я сейчас хочу?

— Вариантов пять могу предположить, от самых приятных до...

— Дорасскажи! — шепчу я, нежно касаясь его губами. — Ну, пожалуйста. Я никому не разболтаю, честно. Просто буду знать, что рядом со мной человек с мыслями и чувствами.

— А не финансовая или офисная крыса? — он хмыкает, сразу понимая, о чем я.

— Ну, что-то вроде того, — улыбаюсь.

Эд смотрит в ночное небо, вздыхает и говорит:

— Первый раз я женился студентом — отбил девушку у знакомого мажора. Кстати, тот был этому только рад, потому, что «добыча» была слегка беременной. А я был влюблен, и мне казалось это не важным. Мы со Светланой быстро начали обожать друг друга, как два подростка. Ребенка я естественно записал на себя. Но мой папаша сопоставил даты и стал третировать мою жену.

Мы съехали из родительского дома в снятое жилье. Но отец умудрялся отыскивать и доставать ее и в других местах — прилюдно выставлял охотницей за наследством, пираньей и кем там еще. У нее был нервный срыв и началась тяжелая невралгия. После стационарного лечения она подала на развод, вернула себе девичью фамилию и поменяла отчество и фамилию дочери. Сейчас они живут на Кипре. Пару раз в год я их навещаю, ну и финансово поддерживаю, конечно.