— Я… проиграл. Три партии подряд. Я даже не смог оказать сопротивления.

Эрин с любопытством смотрела на шахматную доску, пока Олесм сокрушался. Он не мог даже смотреть на то, как сильно его разгромили. Это была даже не битва на самом деле. Просто другой игрок засунул Олесма головой в воду и держал его там, пока тот тонул.

— Хм. Этот парень хорош. Или девушка. Хотя, скорее всего, парень.

— Ты можешь понять, какого он пола, просто взглянув на доску?

Хвост Олесма поник ещё ниже. Эрин была настолько выше его…

— Нет! Я просто имела в виду… ну, все гроссмейстеры дома были в основном мужчинами. Девушки не так часто играли в шахматы, поэтому я имела в виду… хм.

Она уставилась на доску, а затем начала переставлять фигуры на стартовые позиции. Олесм угрюмо уставился на доску.

— Думаю, я разозлил его. Или разочаровал. Мне очень жаль.

После первой партии другой игрок быстро расставлял фигуры на стартовые позиции. Но на этот раз он – или она – сначала позволил Эрин расставить все фигуры на место. Да, Олесм чувствовал неодобрение, исходящее от фигур. Оно бичевало его, и он не мог этого отрицать. Он явно злился, узнав, что игрок, придумавший ту чудесную головоломку, был всего лишь кем-то уровня Олесма.

Олесм опустил голову на стол. Он извинится, покинет трактир, отправится в город и не станет беспокоить Эрин до тех пор, пока не станет хотя бы на десять уровней выше. Он…

Рука коснулась шипов на голове Олесма, и он дёрнулся. Эрин осторожно погладила его по голове, присаживаясь за стол.

— Нет причин злиться за то, что кто-то играет хуже, чем ты. Все должны учиться. Если этот парень злится, я преподам ему урок за тебя.

Эрин перевернула доску и передвинула белую пешку. Олесм заколебался, но его пульс вдруг начал учащаться.

— Он очень хорош.

— Я знаю. Я видела. Так что… думаю, я отнесусь к этому серьёзно.

— Я просто… я дам тебе немного…

Олесм отступил назад, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки от Эрин. Он ждал, затаив дыхание, пока девушка смотрела на доску. Затем дрейк увидел, как конь соперника почти неохотно передвинулся на F6. Его настроение снова упало.

Это было… как Эрин назвала это? Ах, да. Защита Алёхина. Это было агрессивное начало, с которым стоило считаться, и оно намекало на то, что другой игрок устал играть с Олесмом. Сначала он играл очень осторожно, но теперь…

Эрин улыбнулась. Она передвинула свою фигуру вперёд: коня на С3. Почти мгновенно другой игрок контратаковал, снова передвинув своего коня, но Эрин не медлила. Эрин начала быстро отвечать на ходы соперника.

Олесм почувствовал, как по доске пробежал шок. Другой игрок, вероятно, только что понял, что играл кто-то другой – Олесм не передвигал свои фигуры так быстро и уж точно не с таким мастерством.

На целых пять минут игра приостановилась, и Олесм чувствовал, как другая сторона заново просчитывала тактику. Когда игра возобновилась, она шла медленнее, и на этот раз другой игрок не спешил.

— Оу.

Это был тихий звук в мягкой тишине трактира. Он прозвучал от Эрин, когда игра была закончена более чем наполовину. Она допустила ошибку, и другой игрок забрал её ферзя. Олесм в шоке уставился на доску, а затем на Эрин. Она была удивлена, но просто посмотрела на доску и начала пересчитывать свои позиции. Дрейк услышал её бормотание, пока девушка постукивала себя по подбородку:

— Он довольно хорош. Да.

А потом…

Она усмехнулась. Это было выражение, похожее на многие яркие улыбки, которые Олесм видел и чувствовал раньше, но эта была другой. От неё у него задрожали чешуйки.

Потому что в глазах Эрин был свет, которого он раньше не видел. И, когда она передвинула следующую фигуру, наказывая слона, забравшего её ферзя, он подумал, что она выглядела…

Голодной. Да, именно так.

Что бы ни говорили об Эрин, её мастерство в шахматах было неоспоримо. В этом мире шахматы жили в умах нескольких игроков менее трёх лет. Но Эрин выросла, играя в шахматы с детства. Она дышала и жила этой игрой, играя за год больше матчей, чем Олесм – за всю свою жизнь.

Эрин выросла, изучая более полутора тысяч лет шахматной истории. Она училась у гроссмейстеров и бесчисленных партий, на которые могла оглянуться. Шахматная стратегия сильно эволюционировала с момента зарождения игры, и Эрин научилась играть на таком уровне, что даже среди 600 миллионов игроков в мире она всё ещё была близка к вершине.

Для Олесма она была шахматным богом, пришедшим в этот мир. Он никогда не побеждал Эрин, даже близко не подходил. Но одиноко стоять на вершине… Лишь однажды он видел, как Эрин бросили вызов… лишь однажды он видел, как она проиграла.

Она играла с сотней Рабочих одновременно, а потом обучала их Бессмертной Игре. И потом она сыграла в свою собственную. Олесм до сих пор помнил ту игру.

Наверное, после неё ей было так одиноко. Играть против игроков, которые даже не могли заставить её отнестись к игре серьёзно. Но сейчас. Сейчас…